Дмитрий Баюшев - Планзейгер. Хроника Знаменска [СИ]

— Может, подеремся? — предложил Мортимер, узнав по голосу Асмодея. — Тогда и посмотрим, кто обабился.

Да, да, тот уже стоял напротив, в золотом халате до пят и в золотой шапке мага с оскаленной гаргульей на козырьке, с грозным жезлом в руках, который он держал, как дубинку.

— Еле сдержался, — сказал Асмодей, опустив жезл. — Так бы и дал по башке за всё, что было.

— А было мировое соглашение, — напомнил Мортимер, выхватив из воздуха огненную плеть.

— Нет уж, милый мой, — возразил Асмодей. — Когда дело касается сакрального имущества, все договоры отменяются. Тем более мирные. Согласись, умник, Объект уже не в твоей юрисдикции.

— Докажи, — сказал Мортимер и точно выверенным ударом плети выбил из руки Асмодея жезл. Тот взвился высоко в воздух и там застыл.

Противоестественно, не шевеля ногами, Асмодей отъехал назад метров на двадцать, поднял руку, жезл точно намагниченный влетел ему в ладонь.

— Хочешь драться — дерись, — томно сказал Асмодей.

Тотчас мокрую площадь тесно, не протолкнуться, заполнила разномастная нечисть из четвертого измерения, которую раньше сдерживала охранная грамота Кастодиана и, естественно, Планзейгер. Тут тебе и стоящие особняком грозные волосатые демоны, и стрекочущие насекомоподобные полудемоны, и строящие рожи рогатые носатые бесы, и возбужденно припрыгивающие черти с длинными гибкими хвостами, и ведьмы с вытекшими (чтоб страшнее) глазами и торчащими из волос гадюками, и живоглоты-рот-лохань, и люди-кроты, запросто срубающие рукой-лопатой голову, и вывернутые наизнанку перевертыши, на которых смотреть тошно, и Кощей Бессмертный, которому чертенята поддерживают веки железными вилами, и японские ёкаи-фонарики, с виду добрые, но весьма охочие до крови, и страхолюдные зубастые орки с каменными палицами, и прочая нечисть, которую земля не носит. Всё это грязное, непрерывно портящее воздух общество шипело, хрюкало, сипело, блеяло, визжало, царапало когтями асфальт, цеплялось ветвистыми рогами, топталось туда-сюда, не видя Мортимера, который как скафандром окружил себя защитным полем, потому что драться с этим отребьем было себе дороже — из каждой разрубленной половинки получалась новая боевая единица. Стопчут.

— Он спрятался, — сказал Асмодей. Произнес вроде тихо, но перекрыл общий шум. — Теснее, братцы, взяться за руки, за ноги, рога, хвосты, у кого что есть. Сплестись в клубок.

«Пора смазывать лыжи, — подумал Мортимер, не зная пока, чем это кончится. Скорее всего утянут со всей этой туго переплетенной, сцементированной массой в своё четвертое измерение. — Или не пора? Этак ведь запросто докажут в Верховной Канцелярии, что отказался от доказательств, не подтвердил своего права на Объект. Да нет, нельзя мне сейчас на историческую пальму, никак нельзя. Скуют ручки-ножки кандалами»…

Он попытался уйти в подпространство, но что-то заклинило, очевидно мешало защитное поле, которое сейчас было чем-то или кем-то заблокировано.

Под ногами затрещала яичная скорлупа, вся эта многотонная масса, в которой надежно застрял Мортимер, подалась вниз, задержалась на секунду, потом под молодецкие выкрики и посвист нечистых начала медленно проваливаться в мрак, в бездну, на дне которой обозначился хорошо знакомый сине-красный город без прямых углов, огражденный со всех сторон черными скалами и перечеркнутый прямой, как стрела, огненной рекой.

«А жаль», — подумал Мортимер, но вдруг кто-то ухватил его за волосы и выдернул из бездны.

Он вновь очутился на мокрой площади. Чуть поодаль стоял шестикрылый серафим Шемуэль, а с ним десять крылатых ангелов в белой льняной одежде с золотыми поясами и в золотых масках.

Асмодей переместился и находился теперь в конце площади, в безопасном отдалении от пространственного провала, который быстро затягивался. Были слышны удаляющиеся азартные вопли, визг и бодрое ржанье нечистых, но вот всё пропало.

Шемуэль повернулся к Асмодею и сказал:

— Вроде хотели драться. За территорию-то. А? Или против одного без войска несподручно?

Голос у него, несмотря на грозное обличье, был неожиданно мягкий.

— Как-нибудь в другой раз, — величественно произнес Асмодей и исчез.

— Теперь ты, герой с плеткой, — Шемуэль посмотрел на Мортимера. — Будешь драться за Объект? Или тоже струсишь?

Мортимер щелкнул огненной плетью, осыпав ангелов яркими брызгами. Ни один из них не шевельнулся.

— Смело, смело, — сказал Шемуэль. — Что ж, посмотрим, чего ты стоишь как воин.