Дмитрий Баюшев - Планзейгер. Хроника Знаменска [СИ]

И сразу же выяснится, что Антипов в базе данных не числится, потому что Мортимер оживил его немногим более суток назад. Нет, нет, Мортимера подставлять нельзя.

А вот что, сказал себе Лаптев. Позвоню-ка я самому Олегу Павловичу, ведь это же он послал ко мне Дениса. Открыл телефонный справочник Знаменска, набрал нужный номер. Трубку взяли не сразу, хотя у Мортимера наверняка должна была быть секретарша. Наверное, вышла.

Наконец, гудки прекратились, и низкий мужской голос сказал:

— Слушаю вас.

— Олег Павлович, — произнес Лаптев и начал сбивчиво рассказывать о происшедшем.

— Как, говорите, его фамилия: Антипов? — перебил его Мортимер. — Впервые слышу.

— Да, да, Денис Антипов, — сказал Лаптев. — Он живет у Черемушкина.

— Вот Черемушкину и звоните, — посоветовал Мортимер и положил трубку.

Это что же — Денис наврал?

Лаптев позвонил по мобильному Черемушкину, но у того был отключен телефон. Больше звонить было некому.

Во входную дверь, которую он с недавних времен приучился запирать, постучали. Что-то сегодня полно незваных гостей.

Открыл и обмер. На пороге стояла Анастасия Егоровна Кузьмина собственной персоной. Одета как обычно в белую блузку и черную юбку со складками. На ногах черные лакированные туфли, на голове парик с седыми буклями. Лицо белее снега, губы фиолетовые, туго сжатые, будто нарисованные.

Что-то промычав (ему послышалось: «Бронзовеешь?») и отодвинув его рукой, она вошла. Захлопнула за собой дверь.

Рука, о ужас, была холодная, как лёд.

«Бог ты мой, — подумал Лаптев. — Бежать, бежать».

Начал ломиться, но дверь не поддавалась.

А в кабинете, куда Лаптев так и не успел дойти, кто-то завозился, потом из него вышел Денис Антипов с разукрашенной физиономией. Под каждым глазом по фингалу, челюсть распухла в правую сторону и сделалась синюшной.

— Ты-то здесь откуда? — проклекотал Лаптев, у которого сдавило горло.

— Передай Олегу Павловичу, что он врун, — прошепелявил Денис, надвигаясь. — Вчера оживил, а сегодня посадил рядом с Шарком. Врун и есть.

— Но Шарк же пропал, — отступая, пробормотал Лаптев. — Говорят — удрал.

Споткнувшись обо что-то, с размаху сел на пол.

— Как же — удрал, — Денис навис над ним. — Его на моих глазах утащили в зеркало. Там теперь и находится. А я рядом, чтоб лишнего не болтал.

Егоровна между тем вынула из сумочки пачку папирос, попыталась засунуть тоненькую папироску в рот, но тот не поддавался, будто склеенный.

— Дай помогу, — сказал Денис, после чего пальцами с хрустом разодрал её губы, и в самом деле схваченные клеем.

Этого Лаптев вынести не смог. Заревев, как бык, вскочил на ноги, снес стоявшую на пути хрупкую Егоровну и ногой вышиб дверь.

— Вот те раз, — сказал Черемушкин, придя вечером с работы. — Денис укатил в командировку, а Симеон Лаптев спятил и ходит по городу с блокнотом.

Мортимер запретил Лере выходить на улицу, и она уже два дня сидела дома. А всё кашель — сухой, раздирающий горло, который не брала ни одна микстура. Олег Павлович очень пёкся о её здоровье.

— Как так спятил? — удивилась Лера, ставя на плиту чайник. — У него же всё по полочкам разложено. Такие ни с того, ни с сего умом не трогаются.

И крикнула Иеремии, чтобы шел ужинать.

— Олег Павлович сказал, — Черемушкин вынул из холодильника ломоть докторской колбасы, занес над ним нож, но Лера колбасу отобрала, сунула обратно в холодильник.

— А блокнот зачем? — спросила она, вынимая из духовки рукав с жарким из свинины с картошкой.

— Вроде берет интервью, а на самом деле несет чушь, — ответил Черемушкин и, предвкушая вкуснятину, энергично потер ладошки.

Иеремия кубарем скатился вниз и вспрыгнул на свой стул. За несколько последних дней он вытянулся страшно, был уже на голову выше Черемушкина. Это было ненормально, это пугало.

— Э-э, — сказал Черемушкин и для солидности кашлянул. — Ты бы помыл бы, что ли бы, руки-то.

— Уже, — ответил Иеремия, хищно поводя носом. — Между прочим, Денис никуда не укатил. Тут он, рядышком. Спасибо.

Последнее относилось к Лере, которая поставила перед ним тарелку со свининой.

— А мне? — сказал Черемушкин, который всё-таки был хозяин в доме.

— Ребенку первому, — отозвалась Лера, ставя тарелку и перед ним.

Иеремия радостно реготнул.

— Хорош ребенок, — проворчал Черемушкин и накинулся на еду, как зверь.

— Что ты там про Дениса? — спросила Лера, усевшись за стол и подцепляя вилкой кусочек картошки.