Дмитрий Баюшев - Планзейгер. Хроника Знаменска [СИ]

Белоснежный дворец оказался космопортом, заключительной частью межпланетного Портала, основную же его часть составляли межзвездные врата — сооружение скорее абстрактное, чем вещественное, и, главное, Стеклянное море. Вот это, последнее, представляло собой огромный сплошной кругообразный кристалл, служащий посадочным полем для всех транспортных средств, а также транспортных существ, к примеру транспортных серафимов.

Об этом рокочущим своим басом, наклонившись к уху Черемушкина, сообщил Мортимер. Тот же, пораженный, стоял на смотровой площадке и безотрывно смотрел на это отливающее зеленым, бездонное, простирающееся до горизонта, застывшее, отполированное до зеркального блеска море, которое странным образом притягивало и никак не хотело отпустить. «Это ещё и гигантский трансформатор, — объяснил Мортимер. — Изменяет токи пространства и адаптирует входящие потоки физической энергии».

— А это не вредно? — машинально спросил Черемушкин.

— Так, миленький, тогда всё вредно, — откликнулся Мортимер. — А вот и наш гость.

Черемушкин, как ни вглядывался, ничего постороннего не заметил, хотя нет, вот что-то бесформенное вынырнуло из правого сектора, стремительно и бесшумно преодолело пару километров и остановилось напротив космопорта, превратившись в блестящий гоночный автомобиль.

— Пошли, — сказал Мортимер…

Гость оказался длинным, тощим, с синей кожей, приклеенными к лобастому черепу черными волосами, и большущими коричневыми глазами. Этакий прилизанный задохлик в обтягивающем, то и дело меняющем цвет, комбинезоне.

Он прочирикал что-то Мортимеру, тот ответил на таком же птичьем языке. Секунд двадцать они оживленно общались друг с другом, Черемушкину сделалось скучно, потом вдруг он осознал, что понимает, о чем речь. Синенький говорил, что они заранее предупреждали атлантов о гибели их острова, и те вняли, и понастроили множество космических кораблей, и основная их часть успела улететь, а оставшиеся погибли. Сейчас, спустя 12 тысяч лет, для землян существует опасность не меньшая, даже большая. И опять последовало предупреждение, но Мировое правительство слышать ни о чем не хочет, никто ничего слышать не хочет, этакое, понимаете, благодушие, будто все бессмертные. Да, да, соглашался с ним Мортимер, это наша беда, это наш бич: наше благодушие, наша благоглупость, наше самоуспокоение, наш кайф, наш центропупизм. Этак можно души потерять вот так запросто. Какие души? — спросил синенький. Да все, ответил Мортимер, и тут Черемушкин не выдержал.

— А разве атланты умели строить космические корабли? — спросил он на несуразном с человеческой точки зрения птичьем наречии, от которого сразу зачесался язык.

— Умели, — неприязненно ответил синенький. — Вам-то что до этого? И вообще, вы кто? Кто это? — спросил он у Мортимера.

Тот открыл было рот, но Черемушкин его опередил.

— И где же теперь улетевшие атланты? — осведомился он. — Что-то о них не слышно. И не лучше ли было переехать куда-нибудь поближе, в Грецию, например.

— К сожалению, твердый Космос жесток, — сухо ответил синенький. — Погибли и те, кто улетел. Что же касается Греции, то это слишком банально, это не те горизонты, этого вам не понять. Господи, на что я трачу время.

Проронив это, синенький повернулся и пошагал прочь, бормоча что-то насчет двух обалдуев, которые выдают себя за унивитатов, а сами черт знает что и сбоку бантик.

— Что такое унивитаты? — незамедлительно спросил Черемушкин.

— Унивитат — это постоянный гражданин созвездия, — сказал Мортимер. — К тебе это не относится.

И громко крикнул вдогонку синенькому:

— Постойте-ка, милейший. Не так быстро.

Сказано было по-русски, но синенький застыл на месте в нелепой позе, с поднятой ногой.

— Хорошо, я не унивитат, — сказал Черемушкин. — А это что за хмырь?

— Этот хмырь — звездный воин, — усмехнувшись, ответил Мортимер. — Представитель, так сказать, Конфедерации Гуманоидов из цивилизации Сириуса, попечитель земной цивилизации, демиург. Почти что демон.

Тут он с хитрецой посмотрел на Черемушкина.

— А что, демон — это здорово? — не преминул осведомиться тот не без ехидства. — Вот не знал.

— Вот мы и подошли к главному, — сказал Мортимер. — А чтобы исключить всякие сомнения по данному вопросу, пусть-ка этот демиург тебе послужит. Вот тогда и поймешь: здорово это или не здорово.

Так весь этот спектакль насчет Портала и Стеклянного моря — ради того лишь, чтобы заарканить демиурга? Хорошенькое дело. Использовав Васю Черемушкина, как наживку. Ай, молодец, Мортимер, ай, молодец. Черемушкин даже головой покачал, глядя на ухмыляющуюся статую с острова Пасхи.