Дмитрий Баюшев - Планзейгер. Хроника Знаменска [СИ]

— Много им осталось? — грустно спросила она.

— За них не волнуйся, — сказал Мортимер. — Я умею быть благодарным…

В девять вечера Мортимер вызвал машину, а сам направился наверх за младшим Иеремией.

Свет в комнате был выключен, Мортимер включил. Мальчик, уставившись в потолок, лежал на своей кровати, старший, накрывшись простыней с головой, на своей.

— Ты как? — спросил Мортимер.

— Нормально, — вяло ответил мальчик.

— Поехали.

У ворот их ждал розовый лимузин. Мортимер сел рядом с Саврасовым, Иеремия вместе с Тарнеголетом облюбовали следующее сиденье. Едва машина тронулась, Иеремию начало колотить. Тарнеголет поначалу делал вид, что ничего не происходит, потом сказал:

— Тебе холодно, мальчик?

— Н-нет, — стуча зубами, ответил Иеремия.

— А в чём тогда дело? О чём волнуешься?

— Боится, что я укушу, — сказал с переднего сиденья Мортимер. — Думает, что я везу его в больницу и сделаю укол. Уколов боится.

— А по виду такой храбрый мальчик, — добродушно произнес Тарнеголет. — Гляди-ка ты — уже приехали.

Действительно, лимузин остановился напротив центральной гостиницы, где Тарнеголету был выделен трёхкомнатный номер.

— Я слышал, ты здорово помог Лере, в связи с чем претерпел много опасностей, — сказал Тарнеголет. — Ты очень храбрый мальчик, поэтому прекрати лязгать зубами. Что такое, в конце концов? Сидит и лязгает. Не нервничай. Адью, господа.

Тарнеголет вышел, а Саврасов погнал лимузин к Порталу.

Иеремия застонал. Мортимер оглянулся на него, свернувшегося калачиком на сиденье, хлопнул себя ладонью по лбу, что это, мол, я раньше-то не догадался, и приказал Саврасову гнать обратно. Саврасов послушно развернул лимузин…

«Старею, — сказал себе Мортимер. — Всё же на поверхности. Стандартное расщепление личности, на которое наложилась трансформация».

Всё дело в трансформации. К Брызгалову применять её было нельзя, он побывал в лаборатории Серафимов, где по всей вероятности попал под воздействие какого-то поля. Скажем, пси-излучения, которое вызвало мутацию в его организме. Он приобрёл запредельную массу, граничащую с критической. А после насильственной трансформации, превратившей его в сверхтяжёлого мальчика, эта самая мутация вызвала ещё одну, уже спонтанную трансформацию. В результате из одного Иеремии получились два, с одной личностью на двоих, с одной памятью, с одним ощущением жизни.

Вот это уже похоже на правду, сказал себе Мортимер. Но кто же знал-то?… А дальше началось самое интересное. Долго так продолжаться не могло, и эта личность начала разделяться, разрываться: одному доставалось одно, другому другое. Младшему осталось знание о Лерином ангеле, старшему — навык в источниках питания, старший, так сказать, стал физиком, а младший лириком. То, что врачи диагностируют как «диссоциативное расстройство идентичности», тихо-мирно перестало существовать. Произошло это только что, на глазах у Тарнеголета, у Мортимера…

Лера с Василием хлопотали с тяжелым Иеремией-старшим, который свалился со своей кровати и бился на полу в конвульсиях. Им помогал прибежавший на шум Дергунов, но и втроем они ничего не могли сделать. Дергунов потихоньку ругался, ему не терпелось перебраться в новое жилище.

— Взял, да упал, — начала было Лера при виде вломившегося в комнату Мортимера, но тот не стал отвечать, а взвалил полуголого Иеремию на плечо и бегом поскакал вниз по лестнице…

Дальше всё делалось быстро. Дорога до лаборатории заняла секунд двадцать, на то лимузин и был спецмашиной, ожидающие их биороботы переместили обоих Иеремий на каталки и шустро перевезли в лифт, а оттуда, уже раздетых, в лабораторию и сразу на сдвинутые столы. Мортимер всадил каждому по уколу (Иеремии затихли), приладил к их головам присоски, включил аппаратуру. Понаблюдав за происходящим, сказал самому себе: «Оставляем мальчика», после чего накрыл столы колпаком и нажал зеленую кнопку на пульте управления. Над кнопкой имелась надпись «Коррекция». Вслед за этим подсел к монитору, на котором одному ему известными символами отображалось происходящее под колпаком, и положил тонкие гибкие пальцы на клавиатуру, время от времени безошибочно нажимая нужные клавиши.

Через четверть часа он оторвал глаза от монитора, сказал «Уф», вытер салфеткой мокрый лоб и нажал ещё одну кнопку, на сей раз красную «Стоп».

Открыл колпак. На одном столе лежал мальчик, на другом коричневое мумифицированное тело, в котором трудно было узнать Иеремию старшего. Однако это был он. Сняв с его головы присоски, Мортимер шевельнул бровью, два биоробота быстро завернули мумию в простыню и унесли.