Дмитрий Громов - Точка опоры (сборник)

– Что это?

– Спектрограмма соскоба с краев отверстий в скафандре Криштофа.

– Ты ведь знаешь, я не химик.

– Но тебе известно, что такое СТ-Супер?

– Конечно. Новый сверхтвердый сплав. Применяется в буровых работах…

– Так вот, скафандр Криштофа был пробит орудием из этого сплава.

– Ты уверен?! Но ведь тогда получается…

– Именно! Сомнительно, чтобы существовало чудище, а тем более – вампир – с зубами из СТ-Супер. Это убийство. И совершил его человек.

До ближайшей станции не менее тысячи километров. Значит, убийца – среди нас. Кто же он? Все время погруженный в свои мысли, но исполнительный и добросовестный Шелдон? Вынашивает черные планы? Вряд ли. Мало ли о чем человек может думать!.. Мечтательный романтик Шутхарт? Нет, этот скорее потенциальный герой, чем злодей. Док? Врач, нарушивший клятву Гиппократа? Специально запугивает нас своим вампиром?.. Бред! Так ничего не получится. Можно подозревать с равной вероятностью кого угодно. Даже самого себя…

Стоп! Почему это – с равной вероятностью? Ведь тот, кто убил Криштофа, должен был выйти со станции!.. "Это же элементарно, Ватсон!" – Узнать, кто еще выходил вместе с Криштофом – и убийца изобличен!.. Слишком просто получается. Но, как говорится, все гениальное…

Так. Мы с Андре находились в центральном посту, в поле зрения друг друга. Значит, мы вне подозрений. Док. Что он делал в это время?

Я набрал код медотсека. Экран мигнул, и на нем появилось чуть полноватое серьезное лицо в старомодных круглых очках. Как говорится, "сапожник без сапог". Сам врач – а все никак не соберется пройти курс коррекции зрения.

– Скажите, где вы были вчера с одиннадцати до двенадцати?

– Вчера… Да как обычно, в оранжерее.

– Один?

– Нет, мне помогал Шелдон. А в чем, собственно… Ах, да, понятно. Нет, я не верю, что такое мог сделать человек – это чисто физически невозможно.

– Ладно, спасибо. Я учту ваше мнение. Кстати, а вы не знаете, где в это время находился Шутхарт?

– Наверное, на складе. Он собирался проверить что-то из оборудования. Спросите у него.

– Понятно. Спасибо.

Я отключился.

В складе есть отдельный шлюз для выхода на поверхность. И если бы Шутхарт захотел незаметно выйти – лучшего варианта не придумаешь. Вся загвоздка состояла в том, что установить, выходил Шутхарт со станции, или нет, было практически невозможно.

– Послушай, Серж, я думаю, стоит осмотреть то место еще раз. Может быть, остались какие-то следы. Надо найти убийцу. Я чувствую – опасность не миновала. Он не ограничится одним Криштофом.

– Ты знаешь, у меня тоже такое предчувствие. Я сам туда съезжу.

– Хорошо. Только не один. Давай, я поеду с тобой.

– Нет. Мы и так слишком часто уединяемся. Ни к чему вызывать у людей подозрения. Оставайся на станции. Заодно, кстати, присмотришь за остальными – ты здесь единственный, кому я полностью доверяю.

– Тогда езжай с Шутхартом – он лучше всех знает тот район, да и вездеход водит отлично.

Я слегка вздрогнул, но Андре, кажется, ничего не заметил. О своих подозрениях насчет Шутхарта я не сказал пока даже ему. Нельзя бросать тень на человека, не имея веских доказательств.

– О'кей. Возьму его.

Садясь в вездеход, я успел заметить, как Шутхарт что-то сунул под сиденье.

– Что там у тебя, Рауль?

– …Револьвер, – поколебавшись, ответил он.

– Во-первых, откуда он у тебя, а во-вторых, зачем? – мои подозрения усилились.

– Привез с собой с Земли. На всякий случай. А сейчас – сам знаешь, зачем.

"Романтик!.. Или убийца."

– Покажи.

Рауль нехотя вытащил револьвер и протянул его мне. Здоровенный восьмизарядный "Кольт-ВК-1500-Магнум" 54-го калибра, предназначенный специально для стрельбы в вакууме. Даже здесь, на Луне, я почувствовал его тяжесть. В гнездах барабана поблескивали серебром головки пуль. А ведь это, кажется, действительно серебро!

– Ты что, зарядил его серебряными пулями?

– Да. У нас было килограмма три для припоя – из него и отлил.

– Значит, ты считаешь, что это вампир?

– А кто же еще?

"Он или дурак, или умело прикидывается."

Поколебавшись, я все же вернул револьвер Шутхарту.

– Ладно, поехали.

Стена ангара поднялась, и вездеход выкатил на равнину. Несмотря на мягкую подвеску, тут же началась тряска. Впрочем, на Луне всегда так. Мимо проносились желто-белые срезы освещенных солнцем скал, в глаза то и дело били сверкающие блестки кристаллов, переливавшихся на свету всеми цветами радуги; в черных разрезах теней чудились бездонные пропасти, окна в другой мир.