Роберт Шекли - Абсолютное оружие (сборник) [litres]

Фоллансби снял пенсне и торопливо протер.

– Что же в таком случае будет делать машина?

– Найдет среди марсианских болезней ближайший аналог и попытается его устранить. Вероятно, она диагностирует фим-манию с различными осложнениями. А вот к чему это приведет, я предсказать не берусь. Да и не знаю того, кто возьмется, – не было еще похожих случаев. Навскидку могу предложить два варианта: пациент сразу отказывается от процедур, и в этом случае его мания остается ничуть не ослабленной; либо он принимает услуги марсианского психотерапевта и лечится.

Мистер Фоллансби вмиг приободрился:

– Ага! Лечение все-таки возможно!

– Вы не поняли меня, – сказал Рэт. – Он может получить лечение – от несуществующей марсианской болезни. Но попытка лечить несуществующую болезнь приведет лишь к построению иллюзорной конструкции из ложных посылок. Это даст обратный эффект: машина будет усугублять психоз, вместо того чтобы ослаблять его.

Мистер Фоллансби застонал от отчаяния и прислонился к «Психосоматике» производства компании «Белл».

– В итоге, – заключил Рэт, – пациент будет убежден, что он марсианин. Разумеется, психически здоровый марсианин.

– Я вспомнил! – закричал вдруг Хаскинс. – Он говорил, что работает в «Нью-Йоркском скоростном транспорте»! Да-да, говорил!

– А вот это уже ниточка. – Рэт потянулся к телефону.

Испытывая несказанное облегчение, Хаскинс стер с лица пот.

– Я еще кое-что вспомнил. Надеюсь, это облегчит вам поиск.

– Что именно?

– Покупатель сказал, что он раньше был алкоголиком. Я это точно помню, ведь он сначала приглядывался к айбиэмовскому «Минимизатору алкозависимости». Он рыжий, а у меня, знаете ли, есть теория насчет связи между рыжим цветом волос и алкоголизмом. Похоже…

– Отлично, – кивнул Рэт. – Алкоголизм наверняка зафиксирован в его личном деле. Это существенно сузит зону поиска.

Он позвонил в офис НЙСТ, и, пока говорил, на его лице, будто из камня вырубленном, отражалось нечто похожее на удовлетворение. Все-таки и от людей иногда бывает прок. Человеческая память нет-нет да и сохранит важный факт.

«Вы, конечно же, помните свою горику?» – спросил «Регенератор рекс».

«Нет», – устало ответил Касуэлл.

«Ладно… Тогда расскажите о ваших юношеских экспериментах с торастрианским флипом».

«Не бывало таких».

«Гм… – пробормотала машина. – Блокировка. Отрицание. Подавление. Вы точно не помните ни свою горику, ни того, что она для вас означала? А ведь это универсальный опыт».

«Не для меня», – сдерживая зевок, ответил Касуэлл.

Сеанс механопсихотерапии продолжался без малого четыре часа, и пациент уже не верил в успех. Поначалу он охотно рассказывал о своем детстве, об отце и матери, о старшем брате. Но «Регенератор» посоветовал отбросить эти фантазии – связь пациента с родителями или сиблингами, объяснил он, с точки зрения психологии имеет крайне малое значение. А вот что важно, так это чувства – как явные, так и тайные – к своей горике.

«Э, постой-ка! – взмолился Касуэлл. – Я ведь даже не знаю, что такое горика».

«Еще как знаете, – возразила машина. – Просто не желаете вспоминать».

«Нет, не знаю. Объясни».

«Будет лучше, если вы мне объясните».

«Как я могу?! – вспылил Касуэлл. – Сказал же: не знаю».

«Хорошо, тогда попробуйте представить. Как, по-вашему, может выглядеть горика?»

«Как лесной пожар. Или соляная таблетка. Бутылка денатурированного спирта. Маленькая отвертка. Ну что, тепло? Блокнот. Револьвер…»

«Эти ассоциации бессмысленны, – твердо заявил „Регенератор“. – Но при всей своей хаотичности они говорят о существовании четкого паттерна. Вы небось и сами уже его видите».

«Что за чертовщина эта твоя горика?!» – взревел Касуэлл.

«Дерево, которое вскармливало вас в детстве и, как я догадываюсь, пестовало вплоть до окончания пубертатного периода. Горика ненароком ослабила обязательный для этого возраста процесс отвлечения фим-мании. Что привело к победе обуревающего вас сегодня желания дварковать кого-нибудь по-влендишному».

«Никакие деревья меня не вскармливали».

«Да неужели вы этого не помните?»

«Как я могу помнить то, чего не было?»

«Уверены?»

«На все сто!»

«И ни малюсенького сомнения?»

«Да. Не пестовала меня эта твоя горика. Слышь, я правильно понял, что могу в любой момент прекратить сеанс?»

«Конечно, – подтвердил „Регенератор“. – Но в данный момент это было бы неблагоразумно. Я фиксирую гнев, неверие, страх. Своим категорическим неприятием вы…»