Саймон Кларк - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Послушай, — улыбнулся отец, — мои зеленые детишки снова разговорились. Я прислушался к дроби ударов, пытаясь уловить ритм, и мне показалось, что в этом барабанном бое присутствует тревога. Создавалось впечатление, что триффиды обсуждают какое-то важное сообщение. В этот момент я был готов поклясться, что обитающих в оранжерее триффидов (а их там было около двух десятков) охватило тревожное возбуждение. Отец, уловив настроение растений, снова заговорил. Но теперь он обращался к самим триффидам:

— Значит, вы меня слышали? А может быть, вы узнали, что ваши армии уничтожили еще одно человеческое поселение? Поделитесь секретом, не планирует ли верховное командование триффидов высадку на остров Уайт? если да, то готовы ли вы встать под знамена захватчиков? Не знаю, что это было — простое совпадение или ответ на полушутливые вопросы отца, но дробный стук отростков о стволы сменился внезапно неимоверным шумом. Цепи звенели, триффиды раскачивались, словно кукуруза под порывами ветра. Тревожная дробь превратилась в равномерный ритм боевых барабанов. Я почти поверил, что в этот момент до наших триффидов откуда-то из-за моря долетел призыв их собратьев: «К оружию!» И вот они отвечают на этот призыв на своем непостижимом для нас языке. Громкая дробь отростков — восторженные аплодисменты; раскачивание из стороны в сторону — выражение торжества. Они ощущали приближение битвы и торжествовали неизбежность победы. Отец молча смотрел на триффидов, вслушивался в производимый ими шум и о чем-то напряженно думал. О чем? Может, пытался уловить их мысли? Или понять эмоции? Он медленно покачал головой, и его серебристые волосы заблестели в лучах солнца. Однако выражение лица не выдавало его мыслей.

— Знаешь, Дэвид, — начал он после продолжительного молчания, — в глубине души я всегда был оптимистом, но в последнее время… В последнее время в мою душу стали закрадываться сомнения.

— Но, насколько я понимаю, здесь, на острове, нам ничего не угрожает. Разве не так?

— Пока, сынок, мы держимся. Но я то и дело задаю себе вопрос: не находимся ли мы в точке временного затишья? У метеорологов это называется «глаз урагана». В данный момент нам, возможно, ничего и не угрожает.

— Значит, ты считаешь, что мы живет в своего рода раю для дураков? — Отец раньше никогда не высказывал вслух сомнений, и его слова меня очень обеспокоили. — Если согласиться с тобой, то можно сделать единственный вывод: наша колония не имеет будущего.

— Я хочу сказать лишь то, что нам повезло, и мы, перебравшись сюда с Большой земли, получили некоторую передышку. Временную отсрочку. Последние двадцать пять лет царило затишье, мы наслаждались мирной жизнью и даже в некотором роде процветали. Однако я считаю, что нам пора трезво взглянуть в глаза фактам. В ближайшем будущем нам предстоит встретиться с такой угрозой, которой мы еще не знали.

— Но мы здесь вполне преуспели. У нас порядок. Торговля процветает. Население увеличивается. Что нам может грозить?

— Совершенно верно — и это само по себе можно считать чудом. Но мы, к сожалению, становимся самодовольными. Живя в безопасности на своем крошечном острове, мы повернулись спиной ко всему остальному миру, за исключением колоний на островах Чэннел и Силли. — Он внимательно посмотрел мне в глаза и заговорил не как отец с сыном, а как мужчина с мужчиной. Голос его звучал негромко и очень печально. — Пойми, Дэвид, мы превратились в общество величайших специалистов по ремонту. Повторная переработка, реставрация, обновление. Мы ничего не создаем с нуля. Мы не добываем руд из земли и не обогащаем их, чтобы выплавить металл. Но если у нас нет металла, то как мы можем строить новые тракторы и автомобили? Да что там автомобили… Мы не можем отлить даже ничтожной чайной ложки! Если мы не находим где-нибудь более или менее приличный трактор, собранный еще до Катастрофы, то нам приходится разбирать десяток развалин, чтобы собрать из их деталей единственную работающую машину. Посмотри, на каких воздушных судах ты летаешь! Самому юному из них тридцать лет — тридцать лет, Дэвид, и его место уже давно в музее! — Чтобы подчеркнуть значение сказанного, он рубанул ладонью воздух. — Того, чего мы достигли, Дэвид, для нашего выживания недостаточно. Нам пора отойти от пожирания падали — я имею в виду разлагающиеся останки погибшей цивилизации — к созидательной деятельности. Мы должны изобретать и строить новые машины, и начинать это следует с основ