Макс Мах - Командир Браге

– Хорошо, – кивнула Лиза профессору Михееву. – Я здорова. Но что тогда это было? Каков мой диагноз?

– Знаете, капитан, – сказал тогда раздраженным тоном профессор, – лучше выздороветь от неизвестной болезни, чем умереть от известной…

Лучше и не скажешь! Хотя, положа руку на сердце, Лизе хотелось в этом вопросе большей определенности, потому что она знала, чувствовала, что все не так однозначно. Совсем нет.

«Ладно, семь бед один ответ! – решила Лиза, переводя взгляд с громады авиаматки на вход в чайную. – Сумасшедшая я или нет, а кушать надо всем. Выпью чаю, съем чего-нибудь сдобного и в путь!»

Она поднялась на крыльцо и, толкнув плечом тяжелую дверь, вошла в заведение.

– Иди-ка сюда, любезный! – кивнула она пробегавшему мимо половому.

– Что изволите, су… сударыня! – ее грозный вид произвел на полового неизгладимое впечатление.

– Возьми-ка вот, – протянула ему Лиза свои баул и вещмешок, – прихерь где-нибудь, пока я заправляюсь!

– Не извольте беспокоиться, г… господин офицер! – поспешил парень забрать у нее вещи. – Будет исполнено в лучшем виде!

– Ну-ну, – кивнула Лиза и пошла искать свободное место в переполненном помещении чайной.

По случаю войны в зале находились практически одни военные, большей частью офицеры, но присутствовал и рядовой состав. Было шумно, тесно и накурено. Однако место для Лизы нашлось на удивление быстро. Проталкиваясь между столами, на которых было больше бутылок, чем чайников, и больше мяса, чем сдобы, Лиза неожиданно обнаружила своего «то ли брата, то ли нет». Григорий сидел за столом в компании нескольких офицеров и по сторонам вроде бы не смотрел. Во всяком случае, Лизе так показалось, но в следующее мгновение она поняла, что ошибается. Гриня был в своем репертуаре. Бдел. Он такие фокусы и в детстве показывал.

«Чингачгук – Большой, блин, Змей, Следопыт и Кожаный Чулок!»

Не успела она к нему приблизиться, а он уже смотрел на нее поверх плеча.

– Не маячил бы ты за моей спиной, парень! – сказал он, резко оборачиваясь.

Обернулся, прищурился, дернул губой.

– А мне сказали, что ты, наконец, в ящик сыграла!

– Я тоже рада тебя видеть! – усмехнулась Лиза.

– Вот же тварь живучая! – оскалился Григорий, вставая, и неожиданно для Лизы обнял ее и прижал к груди.

– Полина в обморок, говорят, грохнулась, когда сообщение пришло… – шепнул на ухо, не разрывая объятий.

– Э! – сказал кто-то за столом. – Полковник! Что за нежности! Так и знай, обо всем сегодня же отпишу твоей супруге!

– Пиши! – оскалился Григорий, отпуская Лизу. – Полина только обрадуется. Вот, господа, разрешите представить! Капитан второго ранга Елизавета Браге. Моя сестра, Алексей Нилович, к твоему сведению.

– Честь имею! – бросила Лиза ладонь к козырьку.

– Спасибо! – кивнула она одному из офицеров, мигом – едва ли не по волшебству, – раздобывшему ей стул.

– Елизавета Браге, – назвалась по имени, когда представились все остальные офицеры, собравшиеся за столом Григория.

По случаю прохладной погоды и за неимением полного комплекта формы обмундирования, Лиза надела в дорогу кожаную летную куртку без знаков различия. Фуражка на голове и форменные брюки в любом случае указывали на то, что она офицер Флота, но ее звание оставалось при этом неизвестным. Сейчас, однако, она с удовольствием сняла куртку, повесила ее на спинку предложенного ей стула и повернулась к собравшимся. Реакция оказалась вполне ожидаемой, но Лизе нравилось иногда покрасоваться. Все-таки она женщина как-никак, хотя и мужики, по правде сказать, не чужды этой слабости. Во всяком случае, некоторые из них.

– А ты, смотрю, времени зря не теряешь! – хмыкнул Григорий. – Вношу поправку, господа, капитан первого ранга Браге, и за это следует выпить. Но! – поднял он указательный палец. – Первый тост мы поднимем не за это, а за десант на Роя и Колка. Как считаешь, Лиза, заслужила?

– А ты откуда знаешь? – удивилась Лиза.

– А мне полковник Рощин рассказал. Умеешь ты, Лизка, из нормальных мужиков калек делать!

– А что с Рощиным? – спросил один из присутствующих. – Ранен?

– Хуже, – осклабился Григорий. – Влюблен!

«Влюблен…»

Для Лизы это новостью не стало. Рощин с ней, разумеется, о любви ни разу не заговорил. Серьезный мужчина, умеет держать чувства в узде. Глупостей – по легкости характера – не совершает, слов на ветер бросать не станет. Но Лизе оказалось достаточно и того, что все-таки прорвалось на поверхность. Перехватила один его, казалось бы, случайный взгляд, посмотрелась ненароком в глаза полковника, и, кажется, увидела себя такой, какой видел ее Рощин, а видел он ее, похоже, на свой особый лад.