Индра Незатейкина - Точка невозвращения

— Три года будет… — Джедай запнулся, пересчитывая возраст Сони на местное время. — В августе.

— Ну, это хорошо. В детсадах у нас места пока есть. Здесь три садика неподалеку — «Ивушка», «Солнышко», «Дружба». Выбирайте, какой понравится.

— Видите ли, все немного сложнее, — сказал Джедай. — Девочка серьезно больна. Сейчас на периодических вливаниях плазмы, возможно, потребуется операция на сердце. Так что обычный садик ей вряд ли подойдет…

— Такая малышка, и уже операция на сердце? — сочувственно покачал головой прораб. — Ну, вы не отчаивайтесь, и это проблема разрешимая. Вы в Мозыре наблюдались, конечно? Рекомендую — сходите для начала в нашу медсанчасть на обследование, как раз только-только детское отделение открылось У нас врачи очень хорошие, лучших специалистов прислали. Может, тут какое лечение назначат, а то в Киев лишний раз мотаться от нас не очень-то удобно… Автобусы ходят, но три часа в один конец с маленьким ребенком — сами понимаете…

— Спасибо за совет. Так и сделаем, — согласился Джедай.

Прораб еще что-то говорил, объяснял, как найти общежитие, где получить спецодежду и как добраться до медсанчасти, но Джедай его уже почти не слушал. Ему внезапно вспомнилась ироничная присказка тренера по айкидо, слышанная давным-давно, в детстве, в другом мире: «Была такая страшная тоталитарная страна — СССР, жили в ней злые жестокие люди — коммунисты, и были у них лучшее в мире образование, лучшая в мире медицина…»

Выйдя со строительной площадки, Джедай забежал в гастроном, расположенный чуть глубже во дворе. Выбрал среди детского питания яблочное пюре типа «Неженки», но без добавления сливок, вроде того, что очень нравилось Соне, яблочно-морковный сок и двести граммов конфет-батончиков, опять же без молока. Расплачиваясь, высыпал на прилавок горсть советских пятнадцатикопеечных монет, которые в Беларуси использовались в качестве жетонов в камерах хранения, и которыми он предусмотрительно запасся на Мозырском автовокзале. В ответ на удивленный взгляд кассирши смущенно развел руками — мол, извините, так уж получилось. Уже уходя из магазина, почему-то вспомнил пугающее слово «дефицит», которое прочно ассоциировалось с советскими временами, и рассказы родителей об очередях и пустых полках. Ни того, ни другого, ни третьего не наблюдалось, но разбираться в этих нестыковках у Джедая желания не возникло.

Когда он вернулся на детскую площадку, Соня увлеченно лепила куличики вместе со своим новым другом.

— Ну что, Сонь, ты не скучала? — спросил Джедай, опустившись на корточки и отряхнув комбинезончик дочки от песка. — С мальчиком уже подружились? Как его зовут?

— Ан-длю-са, — с трудом выговорила Сонька сложное имя и гордо посмотрела на папу — во, как она может!

— Здорово, — Джедай улыбнулся. — На тебе две конфеты, угости Андрюшу.

Соня радостно засмеялась, схватила конфеты и быстро повернулась к своему другу:

— Ня!

Андрюша, конечно, не отказывался. Джедай на всякий случай вопросительно взглянул на его маму, сидевшую на скамейке, — можно? А то вдруг у ребенка диатез или конфеты ему не дают принципиально. Мама утвердительно кивнула.

Одарив Андрюшу конфетой, Сонька тут же снова вернулась к своим песочным постройкам.

Джедай присел на бортик песочницы. День сегодня получился длинный, столько всего уже успело произойти… И этот день еще только начинался… Джедаю сейчас больше всего хотелось растянуться прямо тут, на теплых бетонных плитах пешеходной дорожки — ни радиации тебе, ни аномалий, ни мутантов, — но в присутствии уже почти знакомых людей, вроде, было как-то неудобно. Поэтому он закинул руки за голову и задумчиво посмотрел в небо. Там над недостроенной башней девятиэтажки проплывали стрелы подъемных кранов и, раскинув крылья, парили в волнах речного бриза чайки. Над всем этим, оставляя за собой двойную сплошную белого инверсионного следа, плавно скользил «Ту-134». Первый энергоблок ЧАЭС еще не построен, навигационных GPS-спутников еще не запустили, где-то на трехсоткилометровой орбите крутится какой-то очередной по счету «Салют», который юные любители астрономии и космонавтики высматривают вечерами в театральные бинокли, и звезды здесь наверняка нормальные… Вечер еще не скоро, торопиться некуда, а там видно будет.

— Пап, — Соня потеребила его за рукав. — Мне тут нлявится!

— Ух, какая ты сегодня разговорчивая! — удивился Джедай. — Мне тоже здесь нравится, — признался он. — На работу я уже устроился, жилье нам дали, в больницу сейчас сходим, узнаем насчет твоего лечения… Здесь бесплатная медицина, и безработицы нет, и на зарплату жить можно. Что нам еще для счастья надо, а, Сонь?