Михаил Бобров - Трамонтана [СИ]

— В форме… но форма была немного в беспорядке…

— Еще бы, он пьяный был как жопа!!

— Шакал!!!

— МОЛЧАТЬ! РАССЛЕДУЕМ ДАЛЬШЕ! По каким признакам всегда можно определить офицера флота?

— По шакальему хвосту!

— По перегару!

— Никто не угадал! Ваше очко переходит в зрительный зал!

— Стас, жжошь!

— Лол!!

— Ну ты бл… Ну даешь!

— ТИХО! ЗДЕСЬ ИДЕТ СУД! А НЕ СЛУЧКА ЖОПОРУКИХ ОСЬМИНОГОВ!!! Офицера флота в форме и без формы… или в немного неправильно надетой форме…

— В нахрен заблеванном кителе!

— В обоссаной пэшухе!!

— …Можно узнать по высочайшей культуре поведения! И уважительному отношению к собрату-офицеру!

— Стас, жжошь!

— Лол!!

— Да это реально прикол!!

— КТО ТАМ С ТЕЛЕФОНОМ СНИМАЕТ? ТАБЛО ВЫСТЕКЛЮ!!! НАХРЕН ПОУБИРАЛИ!!! Дальше судим. Что в материалах дела сказано про выраженное в словах отношение потерпевшего к собратьям по офицерскому корпусу? Товарищ судья?

— Потерпевший высказался относительно лейтенанта, командира линкора «Новороссийск», нецензурно и обидно.

— Повтори!

— Слайды!

— ТИХО! КОМУ ТАМ НАСМОРК ВЫЛЕЧИТЬ ПУТЕМ УСЕЧЕНИЯ ХОБОТА? ЗДЕСЬ ИДЕТ СУД!

— Не буду повторять. Я бы за такое сам ударил.

— Молоток, очкозавр!

— Респект!!

— Приходи подкачаться! Девки пердят сильнее, чем ты бьешь!

— Стас, жги дальше!!

— ВЫВОД ПО ДЕЛУ! Обвиняемый — старшина Носорогов…

— Мочи Тай Лунга!!

— ТИХО!!! КТО ПАСТЬ РАЗИНЕТ, БУДЕТ ПЯТЬ ДНЕЙ ВОДОРОСЛИ КОСИТЬ! Опасной бритвой! … Так! Обвиняемый — старшина Носорогов — движимый чувством боевого братства между славной морской пехотой и храбрыми офицерами Краснознаменного Черноморского Флота… Вступился за честь оскорбленного командира линкора «Новороссийск». Обвиняемый не мог опознать потерпевшего как офицера! Да, потерпевший носил форму! Но такую форму можно купить в театральном! Пошить на заказ для утренника! Согласны, товарищ судья?

— ТАК ТОЧНО!!

— Даешь, очкозавр!

— Приходи в экипаж, мы уже штангу подобрали!

— БРИГАДА, СМИРНО!!!

— …

— Во. Теперь слышно, как муха летит… Вот сейчас узнаю своих. Дослушали вывод по делу. Обвиняемый не мог опознать офицера в потерпевшем, поскольку тот допускал оскорбительные для флота высказывания в отношении коллеги. И делал это в присутствии младших по званию… Честно говоря, я бы такого пи… потерпевшего… тоже бы офицером не считал. Что в форме, что без. Бригада! Я прав?

— ТАК ТОЧНО!!!

— Вывод. Обвиняемого, старшину Носорогова — оправдать за отсутствием состава преступления!

— УРА! УРА! УРА!

— Документы пишите, товарищ судья. Возражения по делу имеете?

— Полагается дать высказаться обвиняемому.

— Скажи, Носорог!

— Тай Лунга на мясо!

— БРИГАДА СМИРНО! Старшина Носорогов! Тридцать секунд!

— Мне десяти хватит. Я шел с конвоем ООН из Испании семнадцатого января. «Новороссийск» спас конвой от трех… четырех туманников — крейсера и трех мелких. Кто его командира еще куклое… все равно, как назовет — мне до сраки погоны, убью нахер!

— УРА! УРА! УРА!

— Мочи Тай Лунга!

— Заткнись уже, Панда, е!

— Все свободны! Свободны! Очистить помещение! Очистить!..

— Фух… Товарищ майор, с меня коньяк. У меня довоенный есть, из настоящей Южной Франции, из одноименной провинции.

Из провинции Коньяк ветер несет перистые облака. Облака, подсвеченные снизу заходящим солнцем, выглядят исполинскими птицами: есть и когти, и крылья. И даже хищный глаз и опасный клюв — как будто выписаны твердой рукой мастера-рисовальщика эмблем. Кратко, несколькими штрихами, без лишних подробностей — но безошибочно узнаваемо.

Небо как на картинке; море все никак не успокоится. Хотя нет уже мокрой мглы, волны уже просто волны, а не деревья с перистыми пенными верхушками — качает еще прилично. Даже тридцать тысяч тонн водоизмещения легонько колышутся вверх и вниз.

На правом крыле ходового мостика — парень в белой лейтенантской парадке и девушка, аватара корабля. Все в том же вечно новом кремовом костюме.

— Что там с ходовой? — интересуется командир, но как-то вяло, по обязанности. Странное дело, но даже неутомимая проекция отвечает тусклым голосом:

— Третья ходовая группа разрушена. Нужно шесть тонн активной массы.

— Это только в базе, — вздыхает лейтенант. — Туда еще дойти надо. Но как ты им врезала! В кино такого не видел! Ты просто чудо! — лейтенант протягивает руку к плечу Юлии — не к женщине, к товарищу. Отдергивает, не донеся буквально на ладонь.