Евгений Ленский - Рай-на-задворках (Дорога)

Станислав сунул нос во все лаборатории, лично проинструктировал поисковую группу и вернулся в свою каюту. Все шло по строгому графику, и это, как он отчетливо понимал, делало его действия абсолютно ненужными. Сработанная раз и навсегда инструкция предусматривала все и развернутые вокруг корабля, с лазерами в стадии один, боевые машины; и выход только разведывательных групп, со сменой через четыре часа. И самого его, главного координатора, уныло сующего нос в двери лабораторий, где люди занимались делом. До того момента, когда люки смогут распахнуться, у Станислава оставалось только одно, правда, важное дело. Он должен дать «добро» на свободный выход. До этого «добра» многочисленные завлабораториями изнывали около шлюзов, ожидая возвращения разведчиков. Разведчики не всегда успевали принести заказанный образец или собрать нужную информацию, и тогда страдавшие лаборатории дружно презирали координатора.

Эта планета казалась абсолютно безопасной, и, будь его воля, Станислав давно дал бы команду к открытию люков. Но даже здесь замшелые деды из Совета Космонавтики сумели-таки его ограничить. Для того, чтобы снять защиту, должно было сойтись два «да»: главного координатора и БКМ — Большого корабельного мозга, прозванного «Быком» на всех без исключения исследовательских кораблях. В этом сыграло свою роль не столько созвучие названий, сколько феноменальное упорство машины. Из-за нехватки незначительного фактика «Бык» мог задержать открытие люков на неделю.

Станислав был почти уверен, что на этот раз у «Быка» не было никаких оснований упрямиться. Но машину настораживало именно это полное отсутствие оснований. На планете не было болезнетворных бактерий, микробов, вирусов. На планете был идеальный состав воздуха, идеальные влажность, гравитация и радиационный фон. На планете отсутствовали резкие перепады температуры и, судя по всему, стихийные бедствия — землетрясения, наводнения, пожары. На планете не было хищников, ядовитых змей, даже комаров! Зато в изобилии были цветы, плоды, бабочки, птицы, много-много зелени, растений, голубизны неба, бархатного тепла ночей. Эта информация стекалась не только к «Быку» и Комарову, все были в курсе и активно обменивались ей в Зеленом зале.

— Если бы я должен был создать огромный санаторий, — высказался руководитель биологов Чандр и подергал свою лохматую бороду, — я бы создал его именно таким. Но после долгих расчетов. А путем эволюции извините!

И только одна мрачная загадка все же была — гибель жителей планеты. Этой загадкой занимались биологи. Чандр в последние дни даже перестал ходить на обеды и ужины, — что приятного, когда на тебя все так выжидательно смотрят? Да и остальные его сотрудники не рассиживались за столом, все чувствовали себя неловко. Только самая юная из них, лаборантка Аня, гордо таскала через весь зал еду своему шефу.

Станислав каждые несколько часов запрашивал у биологов информацию, а каждый вечер изучал выжимки из дневных исследований. Ему очень хотелось первому сказать «да». Среди капитанов бытовало поверье, что если «да» первым скажет человек, это гарантирует успех экспедиции. Но пока из всех материалов вытекало, что причины массовой гибели жителей — необъяснимы. Медики последовательно исключили заболевания, вызванные патогенными факторами (отсутствуют), социологи исключили насильственную смерть от какого-либо оружия (отсутствует), биологи исключили все прочие естественные виды смерти. Единственно, что приходило в голову, — какое-либо смертоносное космическое облако. В эту гипотезу, подсказанную Комарову одним древним романом, укладывалось все, кроме того, что за время Космической эры никто никогда не видел ни такого облака, ни даже следов его существования. Были еще странности, например, отсутствие оружия. Слава богу. Земля не знала войн уже более трех столетий, однако вон они, боевые машины, стоят, ждут…

Размышления Станислава прервал настойчивый вызов. Он сразу узнал голос Чандра и ринулся к пульту, сшибив по пути вазочку с оранжевыми оранжерейными гвоздиками.

— Интереснейшее дело, капитан, — услышал он неразборчивое гудение (у Чандра звуки застревают в бороде, говорили биологи) — Мы тут сидим, думаем — зайдите, а?

В первый момент Станислав расстроился, — он уже предвкушал, как скажет «да» первым, а тут просто «интересное дело». Но потом сообразил, что для обычного «интересного дела» хватило бы и вечернего отчета.