Брайан Ламли - Вампиры пустыни [Том II]

Старушка посмотрела в их сторону, и ее доброе, мудрое лицо осветила лучезарная улыбка, а миниатюрные ручки в это время ловко передвигали стоящие на столе чашки и блюдца и, как бы невзначай, дотрагивались до чайника, пробуя, не остыл ли он.

— Бедненькие мои ребятки, вы выглядите совершенно загнанными, — сказала она слегка резким и надтреснутым голосом, встречающимся иногда у пожилых великосветских леди. Ее речь звучала безупречно, произношение было идеальным.

— Мы заблудились, — приободрившись, прощебетала Розмари. — Мы прошли уже так много.

— Я должен принести извинения за наше вторжение, — заговорил было Брайан, но старушка отчаянно замахала чайной ложечкой, как бы давая понять, что ни о чем подобном не стоит даже и беспокоиться.

— Мой милый мальчик! Добро пожаловать. Не могу припомнить, когда в последний раз мне доводилось принимать гостей. Но я всегда надеялась, что однажды кто-нибудь, проходя мимо, возьмет да и зайдет ко мне на огонек.

На мгновение показалось, что старушка вздрогнула или ее внезапно залихорадило. Несмотря на то что ее руки и плечи немного дрожали, лицо несло на себе печать беспокойного гостеприимства.

— Да что же это я?! Вы так устали с дороги, а я вам даже присесть не предложила! Карло! Карло! — повернув голову, позвала она высоким, дрожащим от волнения голосом.

Худой долговязый человек вышел из дома и медленным шагом направился к ним. Черный атласный жакет и брюки, видимо, скрывали какое-то уродство, заставлявшее его передвигаться по лужайке странными скачками. Брайан невольно подумал о волке или об огромном псе, преследующем чужаков. Человек остановился в нескольких футах от старушки и замер, как-то чересчур пристально уставившись своими синевато-серыми глазами на Розмари.

— Карло, принеси-ка стулья, — распорядилась пожилая леди. — И добавь кипятка.

Карло издал гортанный звук и ускакал в сторону беседки. Мгновение спустя он вернулся с двумя маленькими складными стульчиками. Удобно устроившись в тени огромного зонта, Розмари и Брайан с наслаждением прихлебывали чай из изящных китайских фарфоровых чашек под аккомпанемент скрипучего голоса старушки.

— Должно быть, я прожила в одиночестве довольно долго. Избави Боже сказать вам, сколько именно. Вы будете смеяться. Время поистине неистощимое богатство, до тех пор, пока его источник под надежным контролем. А весь секрет времени в том, что состоит оно из мельчайших частиц. Час — это недолго, пока вы не осознаете, что час состоит из трех тысяч шестисот секунд. А неделя? Вам когда-нибудь приходило в голову, что каждые семь дней в вашем распоряжении имеются шестьсот четыре тысячи восемьсот секунд. Это же огромное сокровище. Возьми-ка еще один сандвич с клубничным джемом, детка.

Розмари взяла еще один треугольный сандвич с розовой начинкой и широко открытыми глазами уставилась в сторону дома. Вблизи он выглядел еще более угрюмым. Казалось, что его стены укрылись собственными тенями, будто призрачными плащами. И хотя громадный дом стоял на открытом месте, с солнечным светом он явно не дружил. Розмари незамедлительно вывела соответствующее заключение: «Должно быть, дом очень старый».

— Ему уже многие миллионы секунд, — промолвила пожилая леди. — Он уже порядком хлебнул из бочонка времени.

Розмари не удержалась и хихикнула, но тут же, испытав на себе взгляд Брайана, поспешно придала лицу серьезное выражение. Брайан отпил из своей чашки и сказал:

— Очень мило с вашей стороны приютить нас. Мы были совершенно измотаны и очень напуганы. Торфяным болотам, казалось, не будет конца, и я уже думал, что придется провести ночь под открытым небом.

Пожилая леди кивнула. Ее взгляд перескакивал с одного молодого личика на другое.

— Не очень-то приятно заплутать среди торфяных болот. Но я не сомневаюсь, что, не объявись вы до наступления ночи, ваши близкие подняли бы тревогу и отправились на поиски.

— Ничего подобного, — возразила Розмари с очаровательным простодушием, — никто не знает, где мы. Мы решили провести каникулы как бродяги, путешествуя без определенного маршрута и цели.

— Как заманчиво, — пробормотала старушка, затем, не поворачиваясь, распорядилась: — Карло, кипятка! Пошевеливайся, парень!

Карло все тем же странным манером выскочил из дома, держа серебряный кувшин в одной руке и поднос с горой сандвичей в другой. Когда он достиг стола, из его открытого рта с шумом вырывалось тяжелое прерывистое дыхание. Старушка бросила на него мимолетный сочувствующий взгляд.