Андрей Валентинов - Локи

Август Виттельсбах на миг прикрыл глаза. Плохо, хуже, чем предполагал. Но можно еще попытаться.

– Патрули беру на себя, уйдем без потерь. Думайте еще полчаса. Встречаемся у дверей казармы, снаружи. Всем, кто пойдет со мной, вооружиться.

– А Столба куда? – осторожно поинтересовался кто-то. – В расход?

Лонжа пожал плечами. Служака был ему симпатичен, однако, на войне, как на войне.

– Как выйдет. Не будет сопротивляться, свяжите.

– Так веревок не напасемся!

Часовые у входа – ерунда, из старой казармы выбраться совсем не сложно. Маленькая железная дверь неподалеку от оружейной заперта, однако о ключах позаботились. Можно и в окно, то, что в последнем отсеке. На подоконник и по пожарной лестнице, если прыгать неохота.

Лонжа выбрал дверь, на акробатику не было времени. Взял ключ у дезертира Запала, поглядел тому в глаза.

– Со мной?

Фельдфебель поморщился, словно от сильной боли.

– Хочу с тобой, командир. Везучий ты, нигде не пропадешь. Но попытаюсь еще парней сговорить, вдруг получится?

Лонжа пожал руку камраду, накинул шинель. Застегиваться не стал, дезертирам устав не указ.

– Пошел!

Возле железной двери вышла заминка. Замок скрипел, но не поддавался. Раз, другой, третий… Лонжа вытер пот со лба, вынул ключ, вставил обратно.

– Пр-р-рекратить! Гер-р-рфрайтер Р-р-рихтер! Пр-р-риказываю вер-р-рнуться в казар-р-рму!..

Он не повернул головы.

– Уходите и вы, господин обер-фельдфебель. Вас тоже не помилуют, даже до трибунала доводить не станут.

Повернул ключи в замке – и снова не вышло. Сзади между тем тяжело вздохнули.

– Пр-р-рисяга, Р-р-рихтер!

Лонжа не выдержал, обернулся.

– Гитлеру – не присягал! У солдата две задачи – выполнить приказ и остаться в живых. А я попытаюсь еще и спасти тех, кого можно.

Вновь взялся за ключ, нажал от души и услышал долгожданный щелчок.

– Стр-р-реляю! – громыхнуло сзади.

Лонжа открыл дверь, и в тот же миг пуля ударила по железу. Рикошет.

Он переступил порог.

Промахнуться с двух шагов практически невозможно, но Столб все-таки сумел.

Когда танк с ревом и грохотом дополз до казармы, у входа многое изменилось. Патрульные в камуфляжной форме лежали носом в асфальт, а рядом с ними с невозмутимым видом прохаживался дезертир Любек с винтовкой Mauser 98k [30] В тексте магазинная винтовка Mauser 98k названа «карабином», что не совсем точно. Более корректно называть ее «укороченной» или «облегченной» винтовкой, однако автор позволил себе эту вольность. наперевес. Увидев грозного «Марка», приложил ладонь к пилотке. Лонжа заглушил мотор, выглянул из люка.

– А как же солидарность, камрад?

– Присоединились к большинству, – невозмутимо пожал плечами «красный». – Это и есть солидарность.

Из дверей вышел дезертир Запал, поглядел на железного ветерана.

– Приличный транспорт, пули не возьмут. Надеюсь, у эсэсовцев нет ручных гранат.

Помрачнел осенней тучей.

– Семь человек, командир, если с тобой считать. Было больше, но Столб двоих положил, пока его самого… Я парней на разведку послал, пусть оглядятся. Между прочим, в оружейной не только винтовки. Пулемет там был, MG 34 с полным боекомплектом. Не иначе, нас шерстить собирались. Сейчас его ребята в порядок приводят.

Лонжа вспомнил поляну в белорусском лесу, редкий строй уцелевших. Тогда их было девять, сейчас и того меньше. Не получается так, чтобы выручить всех.

А пулемет – это хорошо. Очень хорошо!

– Что камрадам сказать? – фельдфебель подошел ближе, положил руку на теплую броню. – Ты ведь, командир, про свой план молчишь. Выбраться наружу сможем. А потом?

Август Виттельсбах улыбнулся. Его когда-то уже спрашивали. Снял пилотку, покрутил в руках.

– Пока молчу. И если шляпа о нем узнает, я ее под гусеницу кину. Доберемся до бастиона, увидишь…

…Бастиона № 3, давно заброшенного, пустого. Именно туда вел ход из складского подвала. Подробный план подземелья спрятан в узкой щели между двигателем и броней. Там же и пистолет. Связной Германского сопротивления приезжал не зря.

Хотел приободрить приунывшего Запала, но не успел. Из-за угла вынырнул кто-то в зеленой шинели, подбежал, расплескивая сапогами лужи, махнул рукой.

– Камрады! Камрады!..

Вобрал в грудь побольше воздуха.

– В тоннеле – стрельба. Это восстание!

…Охрана стянула с плеч карабины. Полосатый строй дрогнул, но устоял.

– Держаться! Держаться! Держаться! – негромко повторял кто-то. Локи же почудилось, что он угодил прямиком в виденный когда-то американский фильм. Там было очень похоже – тюрьма, полосатые робы, стража с оружием наизготовку. Главный герой – правая рука вверх, взгляд пылает огнем – призывает товарищей не бояться…