Василий Криптонов - Я выбираю смерть

— Произошло недоразумение, — сказал майор, глядя в сторону. — Вы можете быть свободны.

— А как насчет того придурка, что принялся палить? — воскликнул Мазур, перешагнув порок клетки.

В глазах майора вспыхнули недобрые огоньки, но голос его звучал все так же ровно:

— Возможно, при задержании были допущены нарушения. Я уверен, что суд примет вашу сторону. Использование парализующих снарядов было неправомочным в данной ситуации. В случае положительного для вас решения суда полицейское управление выплатит вам соответствующую компенсацию.

— А может, в досудебном порядке урегулируем? — допытывался Мазур. — Вызови-ка сюда этого сержантика, мы с ним потолкуем.

Лейст стиснул плечо друга так, что тот сморщился от боли.

— Вы просто так нас отпускаете? — спросил он, глядя на майора.

Полицейский встретил его взгляд.

— Извините, вознаграждений не выплачиваем.

— Так верни голову! — снова вмешался Мазур.

— Тело увезли в морг. Обратитесь туда, я ничего не могу сделать, — отозвался майор, все еще глядя в глаза Лейсту.

Лейст не мог поверить ушам. Он все еще слышал предсмертные крики женщины, ощущал ее кровь у себя на руках. И теперь его просто так отпустят домой — со всем этим?

— Это неправильно, — сказал он.

— Ты мне это рассказываешь? — скривился майор. — Статьи за убийство узорга нет. Формально они даже людьми не являются.

Лейст шел к выходу под аккомпанемент возмущений и угроз, изрыгаемых Мазуром, но слышал только эту фразу: «даже людьми не являются».

Проходя мимо прозрачной двери, Лейст остановился. Там, в комнате для посетителей на старом диване сидела девочка. Она плакала, уткнувшись в грудь тому полицейскому, что подстрелил Лейста. Девочка плакала, даже не являясь человеком.

— Вам не стоит здесь задерживаться, — послышался голос майора.

Лейст вздрогнул и повернулся к нему. Заметил планку с именем на груди полицейского. «Реввер С.» — так было написано на металлической пластинке.

— У нее остался кто-нибудь? — спросил Лейст.

— Пожалуйста, покиньте участок, — отозвался Реввер.

— Повежливей, уважаемый, — вклинился Мазур. — Я имею полное право зарубить эту малолетку прямо здесь.

— Закрой свою пасть, сопляк, — чуть повысил голос майор. Сержант, утешавший девочку, поднял голову и встретил взгляд Лейста. «Лучше бы я тебя убил», — прочитал Лейст в его глазах. «Знаю», — мысленно ответил он. Сержант отвернулся, продолжая гладить осиротевшего ребенка.

— Как ты меня назвал? — Мазур продолжал наседать, несмотря на то, что Фарид дергал его за рукав.

— Без протокола, — сказал Реввер. — Мне, чтобы зарубить тебя, никаких прав не нужно. И не думай, что я побоюсь отсидеть за это.

Мазур хотел что-то сказать или даже ударить капитана, но Лейст остановил его, оттеснил плечом.

— Пошли, — сказал он.

— Погоди, Лейст, я хочу разобраться…

— Сейчас я с тобой разберусь. Пошли отсюда.

Он толкнул друга к выходу, и Мазур для разнообразия не стал спорить.

Занималась заря. Над Иргилом всходило красноватое солнце, доживающее последние миллионы лет. Лейст застегнул пуговицы старого плаща, стоя на крыльце полицейского участка.

— Ну что, в морг? — спросил Мазур.

— Прямо сейчас? — вытаращился на него Фарид.

— А когда? Хочешь, чтобы голову выбросили или сожгли, или что они там делают? Или получат вознаграждение вместо нас. Поехали, тут недалеко.

Мазур коснулся серебристого браслета на запястье, и тот засветился, активируясь.

— Сейчас вызову такси.

Лейст молча зашагал прочь. С него было достаточно на сегодня, если не на всю оставшуюся жизнь.

— Эй, ты что, не с нами? — крикнул вслед ему Мазур.

Лейст не ответил. Он поспешил свернуть за угол участка, хотя это и был не самый короткий путь к дому. Просто не хотелось ничего и никому объяснять.

Дом приветствовал хозяина холодным блеском окон. Тишина царила в запущенном, заросшем сорняками саду. Лейст прошел по выложенной камнями тропинке, отворил дверь и вошел в дом. Все было на тех же местах, что и вчера: пустые бутылки, смятые пачки из-под сигарет, тарелки с засохшими остатками еды.

Лейст потянул носом воздух — пахло затхлостью, по́том и куревом. Когда он в последний раз проветривал здесь? Находясь в этой атмосфере изо дня в день, Лейст начал воспринимать ее как должное, но теперь, после продолжительного отсутствия, содрогался от омерзения. Даже думать о том, чтобы уснуть здесь, было противно.