Василий Криптонов - Я выбираю смерть

Глаза слезились от боли и бессилия. Аргеной видел только лицо спящей Вайны и мысленно умолял ее не просыпаться. Он не хотел, чтобы она видела его таким — слабым, беспомощным. Но веки девушки дрогнули и поднялись. Она привстала на локте, глядя на своего повелителя.

— Что случилось? — в ее голосе звучало искреннее беспокойство. — Спина?

— Ничего, — прошипел Аргеной. — Уйди!

Она не подчинилась. Спрыгнула на пол, подбежала к Аргеною и, приобняв его, помогла добраться до кровати.

— Ложись на живот, — предупредила она.

«Что помешает ей вонзить кинжал мне в спину?» — подумал Аргеной, подчиняясь своей игрушке. Но выбора не было, и Аргеной закрыл глаза, наслаждаясь ласковыми прикосновениями девушки.

— Легче? — спросила она.

Аргеной промолчал. Слишком уж стесняло его непривычное подчиненное положение. Но боль и вправду стихла, затаилась где-то в глубине, чтобы нанести удар в самый неподходящий момент. Аргеной понял, что в состоянии встать, но о том, чтобы победить в поединке, не может быть и речи. Какого-нибудь салагу еще может быть, но не Ранрида. Армия Гинопоса потому и была мощнейшей во Вселенной, что генералами здесь становились только лучшие бойцы, многократно доказавшие свою доблесть в бою.

— Я не хотел, чтобы ты меня таким запомнила, — проговорил Аргеной.

Ладони Вайны остановились, прервав свой успокаивающий танец на его спине.

— Ты так говоришь, будто собрался умирать, — сказала Вайна.

— Придется.

Он ощутил, как дрогнули ее пальцы. Что-то капнуло ему на спину. Аргеной понял, что пора прекращать это. Он попытался встать, но Вайна с неожиданной силой толкнула его, заставив лечь обратно.

— Что ты…

— Тихо! — шикнула она на него. — Закуси подушку, сейчас будет очень больно.

Аргеной не успел сказать ни слова. Нежные пальцы Вайны нажали на один из позвонков. Что-то хрустнуло и яростная, нестерпимая боль вспыхнула во всем теле сразу. Аргеной не кричал. Родившийся воином иначе реагирует на боль. Когда белая пелена боли спа́ла, Аргеной увидел покрасневшее, с раскрытым ртом и закатившимися глазами лицо Вайны. Он душил ее, словно тот безумный ревнивец из представления, которое Аргеной видел когда-то давно.

Он опустил девушку, и она отшатнулась, тяжело дыша и растирая руками горло.

— Если я и умру сегодня, то не от рук женщины, — сказал Аргеной. — Такого позора мне не надо.

— Спина, — прохрипела Вайна. — Помогло?

— Что ты… — Аргеной не договорил. Он повел плечами, потом осторожно отклонился назад, нагнулся вперед. Движения выходили легкими, плавными, без малейшего намека на боль. Это чудо так изумило Аргеноя, что он забыл о Вайне и чуть заметно вздрогнул, услышав ее севший голос:

— Ты справишься теперь?

Аргеной привлек девушку к себе резким движением и заглянул в глаза. Она не испугалась, не отпрянула.

— Не смей так делать никогда больше, — сказал он. — Я мог тебя убить.

— Моя жизнь не стоит дороже жизни главнокомандующего Гинопоса, — ответила Вайна.

Кажется, впервые в жизни Аргеной поцеловал девушку утром, после всех ночных развлечений.

— Я дождусь! — шепнула она.

Впервые в жизни Аргеной позволил девушке остаться в своих покоях без присмотра. Направляясь к залу, он пытался вытравить из головы все эти глупые нежные мысли, но то и дело ловил себя на том, что улыбается, думая о Вайне.

Сцена, на которой недавно лилась кровь узоргов, теперь представляла собой арену битвы. Трибуну убрали, как и занавески, за которыми чаще всего готовились к выступлению молодые девушки — зрелище, которое могло собрать полный зал. За исключением казней и поединков, разумеется.

Аргеной взошел на сцену, встреченный тишиной. Толпа не знала, как реагировать на происходящее. Веселит ли Аргеноя предстоящий поединок? Или же он, напротив, испытывает грусть? В одном был уверен каждый: Аргеной не боится. Вообразить главнокомандующего напуганным — непосильная задача для того, кто хоть немного его знал.

Ранрид, обнаженный до пояса, стоял посреди сцены, уперев руки в бока, и смотрел на Аргеноя надменным взглядом. Его мускулы, туго обтянутые кожей, так и бугрились, вероятно, приводя в экстаз юных девиц.

— Ты заставил нас ждать, Аргеной! — громко сказал Ранрид. — Что тебя так задержало?

— Твоя жена, — словно плюнул Аргеной.

Ранрид вздрогнул и первые несколько секунд не мог найтись с ответом. В зале начали роптать: заявление Аргеноя было бы достойным обычного генерала в такой ситуации, но не делало ему чести, как главнокомандующему.