Виталий Савченко - Сквозь завесу времени (сборник)

— Да стреляйте же! Сейчас они улетят…

"Смотри-ка ты, вошел во вкус, — подумал Дмитрий. — Придется самому искупаться".

Он вскинул дробовик и выстрелил. Два селезня завертелись на месте.

— Молодец! — похвалил Ратен. — Ружье у вас, должно быть, того же года, что и самовар, да? Метко бьет, однако.

Он подошел к кромке воды, потрогал ее ногой.

— Подождите, — сказал Дмитрий. — Я сам…

Ратен покачал головой. Потом нагнулся, чем-то щелкнул на голенищах сапог и ступил на воду. Дмитрий не сразу понял, что произошло. Ратен шел по озеру, как жук-водонос, слегка покачиваясь на пологой волне.

"Поверхностное натяжение, — сообразил Дмитрий. — У него на подошвах силовой блок, во много раз увеличивающий прочность поверхностной пленки воды. Идет, как посуху…"

Ратен дошел до убитых птиц и обернулся.

— Правила Контактов запрещают нам демонстрировать аборигенам явления, которые могут быть ими неправильно поняты, — сказал он торжественно. — Но я нарушил правила. Это вам за то, что вы издевались над моими сапогами.

Он рассмеялся.

— И потом, аборигены выросли. Им можно показать игрушки богов.

Он поднял птиц и важно зашагал к берегу.

"Ну, погоди! — подумал Дмитрий. — Погоди… — Он даже задрожал от нетерпения. — Погоди, брат по разуму, ты еще не знаешь, как мы умеем громко смеяться".

— Минутку! — закричал он. — А плавать вы умеете?

— Как рыба!

— Туземцы вас ни разу не мочили? При нарушении Правил Контакта?

— Нет, — сказал Ратен. — Ни разу.

Дмитрий краем глаза посмотрел на дозатор. Энергии хватит. Стоит нажать на кнопку, и в радиусе ста метров всякое силовое поле исчезнет. Волшебные сапоги Ратена превратятся в опорки.

— Значит, ни разу?

— Конечно, нет. Это им не под силу.

— Придется исправить ошибку…

Дмитрий выключил поле. Ратен на секунду замер и с размаху шлепнулся в воду. Звук получился очень громкий.

— Уток не потеряйте! — закричал Дмитрий. — Уток держите. Есть у меня лавровый лист, я вспомнил!..

Ратен ошалело молотил руками по воде, пока не сообразил, что стоит на дне. Из воды виднелась только его голова, а на лице были написаны такая детская обида, изумление, растерянность, что Дмитрий сел на землю и тихо застонал. Смеяться уже не было сил. Ратен, облепленный тиной, тяжело выбрался на берег, зафыркал, бросил уток на песок, постоял немного, подумал, потом сел рядом с Дмитрием и тоже стал смеяться.

— Простите великодушно, — сказал Дмитрий. — Очень уж соблазн был велик. Вы отряхнитесь, я сейчас костер разложу.

Ратен стал крутить головой, отфыркиваться, попрыгал немного на месте и стал заметнее суше: допотопный пиджак земного покроя был как-никак из водоотталкивающей ткани Короны…

— Вот теперь я вижу, что пересек Галактику, — сказал он. — А то уж больно все хорошо было… Давайте скорее что-нибудь с уткой делать, у меня после бани аппетит.

— Утки уже в золе, — улыбнулся Дмитрий. — А мы пока по стопке, для разогрева, — он достал флягу и отвинтил колпачок. — Между прочим, натуральный коньяк. Как у вас дома с коньяком?

— Нормально… С этим у нас нормально, — рассеянно сказал Ратен. — Тут вот какое дело. Я в свое время оставил в доме одного феллаха — я лечил у него дочь — бутылку вина. И вот, понимаете ли, вдруг пришла мысль: не я ли виноват в том, что алкоголь наделал на Земле столько бед?

— Ну знаете! — снова рассмеялся Дмитрий. — Слишком много на себя берете! Не казнитесь, Ратен, могу вас уверить, что это наш первородный грех. Доморощенный. Варягов не звали, сами научились.

Он разгреб золу и стал очищать утку от спекшейся глины.

— Запах убийственный… Держите ножку, вы заслужили. Еще немного коньяку? Ну как хотите… Так вот, это наш грех. Поговорим теперь о ваших. Кое-что я уже знаю, хотелось бы узнать остальное. Вознесение Иисуса Христа на небо — чья работа? По времени вроде бы не совпадает с вашей экспедицией.

— Здесь многое не ясно и для нас самих. Дело в том, что не все наши экспедиции вернулись. Сейчас я склонен думать, что они тоже сбились во времени, рассеялись, так сказать, по векам вашей цивилизации. Вполне возможно, что кто-то угодил как раз в тот период истории, который был у вас отмечен легендой о Христе.

— Так-так… можно нескромный вопрос? За что вы раздолбали Содом и Гоморру? Они что, в самом деле были безнравственны?

— Да нет! Какое там… Просто несчастный случай. Взорвался корабль. Погиб мой старый друг Ксантий… Кажется, они не дотянули до космодрома.