Александр Шалимов - Тихоокеанский кратер

— Вождь Муаи поймет в чем дело, если ему оставить только записку начальника и подарки? А то, что писал ты, не оставлять?

— Не знаю…

— Ладно, Питер, — вмешался я. — Положите посреди площади обе записки вместе с подарками и пошли. Мы и так потеряли здесь полдня. Спасибо за помощь, Ку Мар. Приходи в гости.

— Приду, — обещал Ку Мар и побежал домой.

Еще не дойдя до лагеря, мы почувствовали, что дело неладно. Прерывистые полосы, словно глубокие колеи, тянулись вдоль всего пляжа. Местами их уже заровняли волны, но на сухом белом песке они были видны очень отчетливо. Каждый из нас готов был поклясться, что утром, когда мы шли в деревню, этих полос не было.

— Штанги, — твердил, сжимая кулаки, Питер. — Говорю вам, парни, это штанги. Пока мы горланили на площади, эти обезьяньи дети снова околпачили нас…

Однако то, что мы застали в лагере, превзошло самые худшие ожидания. Площадка, на которой утром лежало оборудование, была пуста. Штанги, обсадные трубы, секции буровой вышки, инструменты — все исчезло. Не осталось ни одного болта, ни одной гайки. Только кухонная утварь, продукты и наши палатки. И, словно чтобы подчеркнуть всю бездну издевательства, жертвой которого мы стали, на обеденном столе возле палаток высилась целая гора «подарков» — фрукты, свежая рыба, поднос с устрицами, оплетенные тыквы с местным пивом.

Ребята безмолвно повалились на песок в тени навеса. Молчание длилось долго.

Первым его нарушил Тоби.

— А не сыграть ли нам в телефон? — негромко предложил он, не выпуская изо рта потухшей трубки. И, не дожидаясь ответа, наградил Джо звонким шлепком.

— Ну ты, полегче, — возмутился Джо, поспешно откатываясь в сторону.

— Начинаем войну, шеф? — спросил Питер.

— Вернемся в деревню и потребуем объяснений. Надо только проверить, где оборудование: снова у причала или исчезло совсем…

— Если бы исчезло, мы его под землей нашли бы. Тогда нашлись бы и виновники. Разумеется — опять у причала…

— Сегодня любой ценой войду в дом вождя, — запальчиво сказал я. — Если они станут стрелять, мы тоже откроем огонь.

— А не снять ли сначала часовых? — предложил Питер. — Берусь сделать это с трехсот метров.

— Первый выстрел — объявление войны. Пусть ответственность за начало военных действий падает на них.

— Превосходно, шеф. Если останусь жив, обещаю каждый день до отъезда убирать вашу могилку свежими цветами.

— Но я не хочу… — начал Джо.

— Смирно! — прервал Питер. — Шеф объявил мобилизацию. Берите карабины и — шагом марш.

— Но я…

— Молчать! Вот твой карабин, проверь его. А ты чего ждешь, Штанга?

— Я за мирное разрешение споров, — спокойно объявил Тоби, выколачивая трубку. — Я сохраняю нейтралитет.

— Ага, и я тоже! — крикнул Джо, откладывая карабин.

— Трусы, — взорвался Питер. — Бабы, слюнтяи…

— Попридержи язык! Ты ведь тоже заключал контракт на бурение, а не на службу в колониальной полиции.

— Вот именно, — подтвердил Джо.

— Все равно — трусы. Над вами потешаются, а вы бормочете о нейтралитете. Трусы!

— Если еще раз повторишь это слово, Питер, подавишься им вместе с осколками зубов, — сурово предупредил Тоби.

— Довольно, мальчики, — вмешался я. — Пошли к причалу, а оттуда, кто не боится, — в деревню.

Тоби и Джо поднялись без слова. Мы в молчании покинули лагерь. По пути, оглянувшись на своих спутников, я убедился, что только Питер вооружен. Тоби и Джо демонстративно оставили карабины в лагере.

« 10 января.

…Наши вчерашние перипетии кончились довольно неожиданно. Убедившись, что все исчезнувшее оборудование снова находится у причала, мы отправились в деревню. Тут нас ожидал новый сюрприз. Посреди площади, на том месте, где мы оставили подарки и меморандум, лежала красивая циновка, сплетенная из пальмовых волокон. На ней громоздилась куча ответных подарков копченая рыба, тыквы с напитками, рыболовные снасти, миски из панциря морской черепахи и гигантские перламутровые раковины, отливающие на солнце всеми цветами радуги. В одной из раковин торчала свернутая трубочкой записка.

Она была нацарапана по-английски.

Всего три фразы без подписи:

«Справедливейший приветствует гостей и благодарит за подарки. Справедливейший всемилостивейше обещает аудиенцию в полдень через три ночи. Справедливейший просит не делать дырок в острове до встречи с ним…»

Помню, я тотчас же прочитал записку ребятам.

— Ну, вот и хорошо, — обрадовался Джо.

— Если это не попытка оттянуть время, — добавил Питер.