Александр Шалимов - Возвращение последнего атланта

Эту удивительную историю рассказал дон Антонио Сальватор ди Ривера — старый лингвист и хранитель музея в Порто-Альтэ на острове Мадейра. Где в ней кончается правда и где начинается вымысел, предоставляю судить самим читателям.

Портрет датирован 1889 годом, то есть написан задолго до появления известной работы Альберта Эйнштейна об относительности времени. Кроме того, торопливость, с которой настоятель монастыря поспешил овладеть ключами от подземелья… А впрочем, начну по порядку.

Мы проводили океанографические исследования в Атлантике по программе Международного геофизического года. В Бискайе попали в сильнейший шторм. Ураган повредил рулевое управление и угнал легкую шхуну далеко на юго-запад. В Фуншал мы зашли ремонтироваться и проторчали там более двух недель.

Моя специальность — геология моря. Очутившись на Мадейре, я старался не потерять времени даром. Целые дни бродил по скалистым кряжам, сложенным вулканическими породами. Радовался, что могу поближе познакомиться с кусочком океанического дна, превращенным движениями земной коры в небольшой гористый остров.

Влажный полуденный зной заставил меня однажды изменить маршрут. Я спустился с гор к прибрежному селению, черепитчатые крыши которого выглядывали из густой зелени над тихой голубой бухтой.

В маленьком кафе полуголый кельнер-метис с шапкой курчавых черных волос и большой серебряной серьгой в левом ухе объяснил на смеси французского и испанского, что селение называется Порто-Альтэ, что здесь живут рыбаки, виноделы и рабочие консервных заводов, что осенью в Порто-Альтэ приезжают туристы из Европы и Америки.

— Масса туристов, сеньор, — тараторил кельнер, наливая в граненый бокал мутноватое местное вино. — Музей, сеньор. Другого такого нет на свете. Каждому интересно поглядеть. Атлантида, сеньор. Подлинная, без малейшей подделки. Мсье слышал? Милосердный господь прогневался на Атлантиду и послал всемирный потоп. Все утонули, кроме самых ловких пройдох. Они спаслись на нашем острове. Мсье не верит? Провались я вместе с таверной, если вру. Это случилось давно. Тогда не было ученых, которые описали бы все это. Только кое-что попало в Библию. Мсье захочет посетить музей и сам убедится. Еще бокал вина, сеньор?

Я поблагодарил, расплатился и вышел на набережную под неподвижные кроны остролистых пальм. В стороне от разноцветных домиков поселка, тесно сбившихся на крутом прибрежном склоне, виднелось небольшое здание из серого пористого камня. За густым, запущенным парком, окружающим здание, белели башни монастыря. В полуразрушенной ограде парка была калитка. Возле нее надпись по-английски и по-португальски — «Исторический музей».

Воздух был горяч и неподвижен. Я лениво подумал, что пройдет еще не менее трех часов, пока жара начнет спадать. Серое здание снова привлекло взгляд. Что, если зайти в этот музей? Там под каменными сводами в непроницаемой тени старого парка могла сохраниться прохлада…

От калитки к зданию музея вела дорожка, вымощенная осколками белых мраморных плит. Из щелей между кусками мрамора пробивалась трава. У входа никого не было. В сумрачном круглом холле царила прохлада. В углу дремал старик-привратник. Я снял шляпу. Вытер платком мокрый лоб. Старик продолжал дремать. Я осторожно тронул его за плечо. Он поднял голову, взглянул на меня красными, слезящимися глазами, молча взял монету и жестом пригласил войти.

В залах было тихо, пахло мышами. Поскрипывали старые половицы. На стенах висели выцветшие морские карты времен Васко да Гамы, обрывки пергаментов. По углам поблескивали рыцарские доспехи. В запыленных витринах рядом с осколками греческих амфор лежали грубые изделия из слоновой кости. Возле старинной подзорной трубы красовались коллекция ярких бабочек с Амазонки и причудливые ветви белых кораллов. Все, вместе взятое, было похоже на запущенный антикварный магазин, хозяин которого давно потерял надежду продать что-нибудь из этого залежалого хлама.

Пожелтевшие этикетки объясняли на нескольких языках, какие сокровища выставлены для обозрения. «Подлинный боевой меч Фердинанда Кортеса, щедро принесенный в дар музею преподобным отцом Алонзо, настоятелем монастыря пресвятой девы; год 1798». «Коллекция кристаллов и руд, собранных на островах Южной Атлантики И. Форстером, натуралистом и спутником прославленного капитана Джемса Кука; год 1775». «Канделябр, принадлежавший Людовику XIV, переданный в дар музею его превосходительством графом…» Дальше надпись была засижена мухами и не читалась.