Ольга Хожевец - Псих. Разбег

Нырять в туннель я собирался на глазах у полиции (чтобы они, потеряв меня, не принялись ненароком шарить по окрестным дворам); в то же время хотелось бы, чтобы их было не слишком много - чтобы они не сумели в последний момент оттереть меня от входа. В том, что ни один флайкар в эту дыру следом за мной не сунется, я не сомневался ни секунды; колесники же там просто не пройдут - лестница.

И я их таки обманул. Я закрутил легавых каскадом виражей и горок - и выскочил к развязке, имея две леталки на хвосте, но в отдалении; и ни одной впереди или сбоку. Путь был свободен.

Парни к этому моменту загрузили три рюкзака и в диком темпе наполняли четвёртый. На этот счёт у нас был жёсткий уговор: забираем столько денег, сколько успели упаковать до посадки; тратить на это лишние секунды, и без того драгоценные - риск потерять всё.

Я вошёл в пике. Закруглённая вначале, лестница поворачивала к туннелю почти под прямым углом, и это была самая сложная точка манёвра; я дал крен, всем вибрирующим телом оперевшись на воздушный поток, вписался, встав на крыло, едва не огладив брюхом стену.

И тут же свистнул рассекаемый воздух за моей спиной.

Не может этого быть.

В угаре чертовски непростого манёвра я не успел даже понять, что за леталка свалилась вслед за мной, вынырнув откуда-то из-за развязки, в точности продублировала моё пике - и вошла в спиралевидный проем лестницы.

Я уже вонзался в жерло туннеля. Ну что, сумеешь повторить мой поворот, кто там ты, такой смелый?

Он сумел. И когда он мелькнул удлинённым сигарообразным профилем, довернул ко мне хищный, раздвоенный нос, качнул кровожадно тяжёлыми дулами плазменных пушек - я понял, что крупно влип.

Военный бифлай. Откуда он тут взялся?

Я прибавил скорости. На вылете придётся трудновато, ну да справлюсь. Бифлай длиннее меня, авось притормозит. Теперь самое главное - спрятаться от него, любой ценой стряхнуть с хвоста.

Однако вояка уверен в успехе. По крайней мере, стрелять пока не спешит. Или боится обрушить туннель?

- Ты что, Птаха? - оторвался от денежных дел Кот; видимо, засек, что я проскочил условленное место.

Бросил взгляд на экран заднего обзора.

И тихо выговорил:

- Ого.

Я прошил туннель насквозь, прилично пропылил брюхом по мозаичной стене на повороте - вряд ли после этого там осталась мозаика - вывернул вверх, ещё вверх. Завалился на спину, не меняя режима, вытаскивая себя на пределе возможностей несуразной конструкции, брюхом кверху нырнул под эстакаду... И всё это только для того, чтобы увидеть впереди по курсу ещё две хищно подрагивающие бифлайные морды.

Проклятье.

Третий заходит сзади, издевательски покачивая выпущенными на треть атмосферными крыльями. И тот смельчак, что нырял в тоннель, уже выскочил в верхний эшелон.

Мне удалось выщемиться между бифлаями и эстакадой, оставив их у себя на хвосте, и снова прибавить скорости.

Но это был жест отчаяния.

От нескольких бифлаев мне не уйти.

Неудивительно, что они не стреляют. Они хотят меня прижать, а потом вынудят сесть.

И ведь сделают это, черти полосатые.

Впрочем, не сразу.

Нет, было б дело на открытом пространстве - и мне оставалось бы только вскидывать кверху лапки, это я понимал чётко. Пусть у меня и бифлайный движок, зато аэродинамика - ни к черту, не то, что у них. Кроме того, флайкарный корпус не имеет гравикомпенсирующей капсулы. То есть теоретически я могу разогнаться до космических скоростей, практически - живые тела внутри просто раздавит перегрузкой. Если раньше не развалится обшивка. Итак, тягаться в скорости - смешно, в манёвренности - тяжко, хоть я и меньше; и всё же, всё же...

Всё же мы в городе, ребятки.

Ну, что ж, держитесь, черти. Не удеру - так хоть полетаю.

И я закрутил карусель.

Так я ещё не летал; всё моё прежнее лихачество меркло перед тем, что я вытворял нынче. Азарт погони словно умыл меня, обновив мозг и тело; я умудрялся замечать - нет, скорее считывать из окружающего пространства - мельчайшие детали; я будто вдруг обрёл способность заглядывать на несколько секунд вперёд. Я уверенно нырял в любую щель, успевая там, где успеть почти нельзя, в последнее мгновение оставляя преследователей с носом; я уворачивался и разгонялся, разгонялся - и увиливал тысячей возможных и невозможных способов; если я ещё удивлялся чему-то в угаре этой бешеной гонки - так это тому, как до сих пор выдерживает повизгивающий, ноющий корпус.

- Класс, Птаха! - просто-таки выл вцепившийся в комингс Полоз. - Покажи им класс!