Юрий Леляков - Журавлиная ночь

— А я сниму, — решился Кламонтов, начав стягивать брюки. — Очень неудобно даже в этом, материализованном теле. Да никто и не увидит. Просто никого нет. Временной тупик…

— А как ужасались, когда я ненароком спросил про опыты с лягушками! — сказал Тубанов. — Ну, там, в толпе школьников: вы что, действительно знаете, что где-то делают такое? Тут это — нечто чрезвычайное. Но не мог же я не спросить…

— Да, но остальное… — добавил Ареев. — Вот так «день открытых дверей»!

— В общем, такие тут «демократия» и «познание чистым умом», — ответил Кламонтов (уже в плавках, неся форму в руках: просто оставлять материализованные предметы в других реальностях не рисковали). — Отказались от варварства «той» биологии, но что взамен?..

…И в этот момент вагон забрал их — из того альтернативного, то ли 1994 года, то ли 1990-го, по другому счёту ставшего 94-м непонятно какого века… Хорошо ещё — стекло «оттуда» не могло оставить ран на реальных телах. Но зато увидели очередной «идеал»: отказ от активного познания мира, взамен — «высокодуховное» ожидание, что вся нужная информация придёт сама собой; а в итоге — упадок всей практической жизни, и затаённая злоба от бессилия разума…

Хотя…

Вот — фрагмент, что уже был! Когда-то раньше!..

…Тоже — студент, встав рано утром, собирался куда-то! Тоже — 1990 год…

И знал, какое событие должно произойти в этот день: ни больше ни меньше — рухнет обком КПСС! Ведь у него были контакты, некая сущность по имени Шеллит-Сава поведала ему это; а ему, «избранному», надлежало присутствовать…

И Кламонтов уже знал дальнейшее: тот (кажется, Андрей) ждал трамвая на одной из окраинных остановок; и ехал — переполняемый предчувствием того, что должно случиться…

…— Передай на компостер, глухой, что ли? — раздался злобный окрик сзади.

«Дурака передали на компостер», — даже не обидевшись, подумал Андрей. Почему-то так сложилась мысль… Но до того ли сейчас — когда на его глазах свершится история?..

…И вот он не без труда протиснулся к выходу (едва не упав на мостовую, но даже это не смутило), устремился сквозь толпу cпeшaщиx кyдa-тo людей, в сторону кафе напротив обкома — которое, как заранее решил, будет его наблюдательном пунктом. Тем более, и Шеллит-Сава одобрила такой выбор: вдруг ждать придётся долго, а уже всё серо от низко нависших облаков и луж после ночного дождя…

(Но… какой обком КПСС? Это же штаб военного округа! На самом деле он и не знал? Не местный, что ли?)

…И вдруг — иной (но тоже знакомый) фрагмент прорвался и отвлёк. Вечерняя, освещённая лишь настольной лампой, комната (Кламонтов несколько раз видел её всё с зашторенными окнами, не дававшими рассмотреть вид снаружи); за столом — мальчик, примерно ученик шестого класса. И кажется, втайне от всех работал над рукописью: историей сказочного королевства? (Подробностей Кламонтов не знал…)

…11 часов. Андрей пил третью чашку кофе, напряжённо глядя в окно. Уже дважды он обошёл по другой стороне улицы весь квартал, который занимало это длинное здание (ведь сам не должен попасть под обломки при взрыве!), и дважды возвращался в кафе, ожидая: когда же наконец?.. Но пока — всё так же шуршали по мокрой брусчатке автомобили, звенели трамваи, спешили по своим делам пешеходы…

А ещё — та девушка! Андрей обратил внимание уже в первый обход квартала: она стояла, отвернувшись к витрине — но будто тоже в ожидании чего-то. И потом, во второй обход — стояла напротив здания обкома. И сейчас, за окном кафе — снова она…

(Ах да! Кламонтов вспомнил: Ольга, тоже студентка — но другого вуза, иначе Андрей мог бы знать её! И тоже имела «контакты», считала себя «избранной»!

Да, ей являлся некто Акки-Манайк — по её впечатлениям, маг-отшельник, живущий в горах Тибета! И это он — раскрыв однажды свои мистические книги, поведал ей: 13 октября 1990 года в её родном городе рухнет «центр зла»; и она, не колеблясь, решила: обком КПСС! Да, так: кому — «центр мира», а кому и «центр зла»!)

…12 часов. Четвёртая (или пятая?) чашка кофе. А по улице всё неслись машины, спешили потоки людей — и «центр зла» стоял, как прежде. Андрей забеспокоился: что-то пошло не так! Неужели… Шеллит-Сава в чём-то просчиталась? Но как — ведь ей открыта мудрость веков…

А та девушка стояла и ждала… Что, и она… знала? Хотя возможно ли? Это же великая тайна!..

(Но вновь прорвалось: мальчик заканчивал работу над книгой…

Да он… и не рассматривал это просто как выдумку? Уверенный: всё, о чём пишет — есть где-то на самом деле! И он не просто завершил работу — а пришёл к успеху вместе с теми, реальными людьми!