Гарри Гаррисон - Миры Гарри Гаррисона. Том 08

Раздался сигнал таймера. Дон направился в другой конец комнаты к ультрацентрифуге и вдруг ни с того ни с сего упал во весь рост на пол. Ноги подкосились как бы сами собой. Рама поднял его и усадил на стул.

— Сейчас это пройдет, Рама. Выключите, пожалуйста, центрифугу.

Пронзительный вой центрифуги перешел в быстро понижающийся стон, и она наконец остановилась.

— Если нам повезет, — заметил Дон, поднимаясь на ноги и держась при этом за спинку стула, — это будет то, что нам нужно. Это — результат первой экстракции. Противовирусная вакцина.

— Можно использовать? — спросил возбужденно Рама.

Дон отрицательно покачал головой.

— Не спешите. Сначала помогите мне с питательным бульоном из другой банки. — Он поднял квадратный сосуд и посмотрел на плещущуюся внутри жидкость. — Этот бульон я приготовил одновременно с тем, который использовал для первой партии вакцины, но бросил в него больше кристаллов. Так что, если вирусы там не успели восстановиться и вакцины не получилось, то, возможно, мы обнаружим их здесь. Приходится работать вслепую.

Дон тщательно отрегулировал аппарат редупликации РНК, залил в него жидкость и инициировал процесс. И только после этого подошел к центрифуге и открыл крышку. Вынув одну пробирку, он поднял ее к свету: над коричневатым осадком, собравшимся на дне, была прозрачная жидкость.

— Принесите шприц с иглой номер 20.

Опустив кончик иглы в пробирку, Дон наполнил шприц.

— Возьмите это, — сказал он, подавая его Раме, — и введите тем, кто находится в самом тяжелом состоянии.

— Какую дозу?

— Не знаю. Вакцина должна быть концентрированной. Думаю, не менее 3,5 кубиков. Внутривенно. Сначала самым тяжелым, затем остальным. Здесь, в центрифуге, хватит на всех. А я должен контролировать вторую партию.

…

Зуммер. Температура 43 градуса. Фильтрат. Осторожно — если прольешь, больше нет. Эх, если бы руки не так тряслись! Но дрожь не прекращается, надо напрячься. Перелей. Осторожно, не разбрызгивать.

…

Зуммер. Что теперь? Что делать дальше? Лицо — в холодную воду, голову — под кран, это всегда помогало. Это кто в зеркале, я? Давненько не брился, док, правда? С таким лицом можно перепугать всех пациентов. Так что же делать сейчас?..

…

Пол… Соленый привкус крови во рту… Что-то ужалило в щеку… Склонившееся лицо…

— Рама?..

— Вы упали, сэр, и немного порезались. Я забинтую вашу рану…

Страх!..

— Аппарат… Я что-нибудь сломал?

— Нет, вы, наверное, поняли, что падаете, — оттолкнулись и упали на спину. Я услышал звук зуммера, который никак не прекращался. Что нужно делать сейчас?

— Помогите мне встать, я покажу.

Думать — трудно. Серый туман наполняет голову, стоит перед глазами. Из-за него трудно что-нибудь рассмотреть. Из-за него трудно думать. Пациенты…

— Сколько времени прошло после инъекций?

— Больше восьми часов, сэр. Вам укол я сделал, когда…

— И как они?

Последовало долгое молчание. Вместо лица Рамы Дон видел только размытое пятно. Наконец тот сказал:

— Никаких изменений, абсолютно. Еще двое умерли. Заболел старшина Курикка, и его из рубки управления перевели сюда.

— Получается, что все напрасно? Нас можно считать мертвыми? — хрипло произнес Дон, обращаясь к самому себе. — Неужели все так и закончится? А какого ответа на этот вопрос еще можно ожидать?

Самое время сдаться, упасть духом, умереть. Но только не для него. Тело ему уже не подчинялось, он заставил себя выпрямиться лишь усилием воли. Его глаза могут видеть, они должны видеть. Он со злостью принялся тереть их костяшками пальцев и тер до тех пор, пока сквозь окутывающий его туман, вызванный чрезмерной дозой принятых лекарств, не почувствовал боль. По щекам лились слезы, но он снова мог видеть — нечетко, но мог. И, спотыкаясь, побрел к полке с оборудованием.

— Выключите зуммер. Так. Вылейте это в пробирки. Охладите. Теперь — в центрифугу, на четыре минуты. И в дело.

— Это уже окончательный раствор, лекарство?

Дон попытался улыбнуться, но получилось нечто, похожее на оскал лошади, испытывающей боль. Чтобы произнести всего несколько слов, ему потребовалось огромное усилие:

— Должна получиться прозрачная жидкость. Как дистиллированная вода. А может, это на самом деле окажется простой дистиллированной водой. У нас… у нас…

Чернота… Он куда-то падает… Конец.

Бесконечная тьма, а в ней две черные горы, огромные, как сам мир. Они движутся, медленно, туда-сюда, но движение это непросто заметить на фоне черных, как полночь, полос, которые струятся мимо. И они говорят — незнакомые слова на незнакомом языке. Так, ничего интересного. Они что-то шепчут, раскачиваясь в своем вечном движении…