Джим Чайковски - Айсберг

В следующий раз она очнулась от дикой боли, пронизывавшей все тело. Ей казалось, что кто-то сдирает с нее кожу, обливая ее разъедающей плоть кислотой. Она закричала и забилась в чьих-то руках.

– Не пугайтесь, все в порядке, мисс Аратук, – послышался хриплый голос из-за спины. – Вы в безопасности. – Тот же голос скомандовал кому-то поблизости: – Сделайте воду потеплее.

Дженни постепенно начинала осознавать, что с ней происходит. Она сидела нагишом в душе, и кто-то удерживал ее сзади под струей горячей воды.

– Горячо… все тело горит, – выдавила она.

– Вода еле теплая. Это кровь приливает к коже. Вы обморозили тело в нескольких местах. – Она почувствовала укол в руку. – Я вкалываю вам небольшую дозу морфия, чтобы снять боль.

Дженни с трудом повернулась и встретилась глазами с лейтенантом-коммандером Сьюэллом. За его спиной она рассмотрела ряд душевых кабин, из которых шел пар, и несколько моряков из экипажа «Полар сентинел».

Через некоторое время Дженни почувствовала, как нестерпимое жжение во всем теле постепенно превращается в ноющую боль. Слезы потекли по щекам, смешиваясь со струями воды. Тело медленно отогревалось, и ее охватил сильный озноб.

– М-м-м-мой отец, – клацая зубами, выдавила она.

– С ним все в порядке, – ответил Сьюэлл. – Он, кстати, очухался быстрее, чем вы. Уже сидит, обмотанный полотенцами. Крепкий оказался старичок – как будто сам изо льда сделан. Обморозил только кончик носа.

Дженни улыбнулась. «Папа…»

Ее продолжала бить дрожь. Температура тела, а с ней и чувствительность кожи постепенно вернулись в норму, и ей казалось, что в руки и ноги впились миллионы иголок.

Сьюэлл помог ей подняться на ноги. Она вдруг осознала, что стоит обнаженная перед группой мужчин, и покраснела от смущения. Они вышли из душевой кабины и направились к раздевалке. В соседнем душе под струями воды спиной к ней стоял обнаженный Ковальски. Его тело тоже содрогалось от озноба.

– Фернандес? – спросила Дженни, пока ее укутывали в полотенца.

Сьюэлл покачал головой.

– Он умер еще до того, как русские вас обнаружили.

С тяжелым сердцем она направилась к ряду стульев, расставленных перед обогревателями. Ее отец уже сидел там, попивая кофе из большой кружки. От слабости и воздействия морфия ноги ее подкашивались, и она тяжело опустилась на стул.

– Джен, – сказал отец, – с возвращением тебя к жизни.

– Ты называешь это жизнью?

Перед глазами у нее стояло улыбающееся лицо Фернандеса. Трудно было поверить в то, что человек, полный жизненной энергии, мог вот так, безвременно, исчезнуть с лица земли.

И все же она чувствовала радость и облегчение оттого, что осталась жива.

Лицо ее обдувал теплый влажный воздух обогревателя. Сьюэлл впихнул в ее дрожащие руки кружку с кофе.

– Пейте, – сказал он. – Вы должны согреться не только снаружи, но и изнутри. К тому же кофеин хорошо бодрит.

– Вот уж что-что, а кофе мне не надо рекламировать, коммандер.

Она сделала большой глоток горячей жидкости, почувствовала, как жар проникает внутрь, и содрогнулась одновременно от удовлетворения и боли.

Пока кофе отогревал ее руки и внутренности, Дженни осматривала помещение. Они находились в неком подобии общей спальни. Вдоль стен были расставлены кровати, а в центре большого зала стояли столы и стулья. Большинство людей здесь были гражданские – ученые со станции, но среди них и несколько военных моряков.

Она повернулась к Сьюэллу:

– Расскажите мне, что произошло.

Он внимательно посмотрел на нее и после небольшой паузы ответил:

– Русские захватили станцию.

– Я это уже сама поняла. Почему?

Он покачал головой:

– Я думаю, что это как-то связано с обнаруженной нами русской базой. Что-то они там скрывают. Русские настойчиво расспрашивают всех ключевых лиц из персонала, пытаясь выяснить, что им известно о «Гренделе». Именно поэтому они и отправились на ваши поиски. Они предполагали, что вы сбежали со станции с какой-то важной информацией или среди вас был кто-то посвященный в секреты, хотя я их сразу предупредил, что вы к этому никакого отношения не имеете.

– Что же они ищут?

– Я не знаю. Наше командование держало информацию о русской базе под строжайшим секретом, и я к ней не был допущен.

– И что теперь?

– Да ничего. После ухода «Полар сентинел» здесь осталась только небольшая группа охраны под моим командованием. – Он обвел рукой комнату. – Подонки убили пять моих матросов, схватили нас и согнали вместе с гражданским персоналом сюда. Пообещали освободить через двое суток, если мы не будем создавать им проблемы.