Джим Чайковски - Айсберг

Но страшнее всего выглядели широко распахнутые тяжелые челюсти, усеянные рядами острых, как кинжалы, зубов. Эта тварь могла легко заглотить целую свинью.

Аманда с трудом перевела дух, сделав несколько глубоких вдохов через тепловой респиратор на маске.

– Это еще что за чертовщина?

Биолог не ответил и вместо этого проскользил на коленях к другому колодцу у самой стены.

– Тут есть еще!

Он посветил фонариком вниз. Вторая тварь застыла, свернувшись в клубок, – челюсти уткнулись в обвитое хвостом туловище. Поза чем-то напоминала спящую собаку.

Профессор быстро вскочил на ноги.

– Но и это еще не все.

Прежде чем Аманда успела что-то сказать, он подошел к стене и протиснулся в широкую расщелину. Она последовала за ним, опасаясь оказаться одна в темноте – от вида широких челюстей монстра у нее все еще бегали мурашки по коже.

Расщелина оказалась входом в пещеру размером в гараж на две машины.

Аманда выпрямилась. У задней стены стояли шесть ледяных блоков с вмерзшими в них в позе зародыша телами загадочных существ. Но то, что она увидела в центре пещеры, заставило ее невольно отпрянуть к стене.

Один из монстров был распростерт на ледяном полу, как лягушка на лабораторном столе. Туловище, от горла до таза, рассекал глубокий надрез. Кожа была свернута по обе стороны тела и вбита металлическими шпильками в лед. Судя по глубоко промерзшим ребрам и внутренностям, тело монстра находилось в таком состоянии уже очень давно.

Одного взгляда на эту ужасающую картину хватило, чтобы потрясенная до глубины души Аманда выскочила из пещеры. Доктор Огден последовал за ней. Он, похоже, не замечал, что с ней происходит.

– Открытие такого масштаба произведет переворот в биологии, – сказал он, близко наклонившись к ее лицу. – Теперь вы понимаете, почему мне пришлось удержать геологов от разрушения хорошо сохранившейся экосистемы. Такая находка… Да еще сохранившаяся в таком идеальном состоянии…

Аманда рассерженно перебила его:

– Я еще раз спрашиваю, что это за твари, черт побери!

Генри удивленно уставился на нее, а потом махнул рукой:

– Ах да, конечно. Вы ведь инженер.

Несмотря на глухоту, Аманда словно ощутила нотки снисходительности в его фразе. Она почувствовала раздражение, но вступать в перепалку с профессором не стала.

Огден показал рукой на расщелину и заговорил с расстановкой:

– Я изучал эти образцы в пещере весь день. У меня достаточно широкие познания в палеобиологии, чтобы с уверенностью сказать, что окаменелые останки этих существ были найдены в Пакистане и Китае, но никогда не встречались в таком идеально сохраненном виде.

– Но что же это за существа? – с нетерпением настаивала Аманда.

– Ambulocetus natans, или, как их обычно называют, ходячие киты. Они являются промежуточным звеном между наземными млекопитающими и современными китами.

Аманда завороженно смотрела на профессора, пока тот продолжал:

– Предполагается, что эти существа обитали на Земле примерно сорок девять миллионов лет назад и вымерли где-то тридцать шесть миллионов лет назад. Косолапые ноги, вросший в таз спинной хребет, смещение носовой кости… Все это типичные признаки Ambulocetus.

Аманда с сомнением покачала головой.

– Уж не хотите ли вы сказать, что этим особям в пещере сорок миллионов лет?

– Конечно нет! – Он округлил глаза. – В этом-то все и дело! Макферран говорит, что возраст льда на этом уровне айсберга всего пятьдесят тысяч лет, а это эпоха последнего ледникового периода. И потом, у наших экземпляров есть несколько уникальных особенностей. Я предполагаю, что небольшое стадо Ambulocetus в незапамятные времена мигрировало в полярные регионы, как киты делают это в наши дни. Обосновавшись здесь, они адаптировались к местным условиям. Кожа их побелела, увеличились размеры тела и толщина жировой прослойки. То же самое, что позднее произошло с белыми медведями и полярными дельфинами.

Аманда вспомнила, что, впервые увидев загадочное существо, невольно сравнила его с белугой.

– И эти животные прожили в Арктике до наступления последнего ледникового периода? Как же так получилось, что никто до сих пор не обнаружил следов их существования?

– А что в этом удивительного? Этот регион по-прежнему остается самым труднодоступным для исследования. Все, что когда-либо жило и умирало на полярной шапке, исчезало в глубинах Северного Ледовитого океана, а вечная мерзлота на континентальной части практически исключает всякую возможность вести раскопки за полярным кругом. До сих пор мы не имеем никакого представления о жизни животного и растительного мира в этом регионе в древние времена. Поэтому вполне вероятно, что один из видов просуществовал здесь на протяжении тысячелетий, а потом вымер, не оставив и следа.