Джек Вэнс - Торба, полная снов

Иоло воздел к небесам сжатые кулаки, но прежде чем он успел разразиться гневной отповедью, Герцог Орбаль спросил обманчиво мягким голосом:

— Кто-нибудь из вас пытался отыскать в этой дыре эту неуловимую Торбу, полную снов?

Кугель равнодушно пожал плечами.

— Я никогда не лишал Иоло свободного доступа. Он может забраться туда хоть сейчас и обследовать дыру в свое полное удовольствие.

— Она принадлежит тебе, — быстро парировал Иоло, — значит, именно ты должен обеспечить полную безопасность всех присутствующих. Так что полезай в дыру и верни мне мою собственность.

Последовал оживленный обмен аргументами, прерванный наконец герцогом Орбалем.

— Обе стороны предъявили весьма убедительные доказательства своей правоты, однако в общем и целом я склоняюсь к тому, что именно Кугель должен свершить попытку вернуть утерянные сны.

Кугель принялся оспаривать решение герцога с таким жаром, что тот бросил задумчивый взгляд на линию горизонта, нарушенную четырьмя четкими вертикалями. Пришлось частично сдать позиции.

— Решение Вашей Милости неоспоримо, и я попытаюсь найти эти сны. Однако со всей ответственностью заявляю, что гипотеза Иоло не выдерживает никакой критики!

Раздобыв длинный шест и крюк и приладив одно к другому, Кугель с опаской сунул свое приспособление в дыру и слегка пошуровал, но добился лишь того, что потревоженное щупальце бурно задергалось.

— Удивительное дело! — вскрикнул вдруг Иоло.

— Этот ком глины всего шести футов в поперечнике, Кугель же засунул туда палку длиною в дюжину футов! Опять обман?!

— Я обещал герцогу Орбалю подлинное чудо и выполнил свое обязательство, — с достоинством ответил Кугель. — Но о его механизмах я знаю ничуть не больше, чем Зарафлам об умственных процессах своих тараканов.

Герцог Орбаль одобрительно кивнул.

— Недурно сказано, Кугель! Твой экспонат вполне мог бы претендовать на главный приз, и все же его портит некая незавершенность. Бездонная дыра! Кусок щупальца! Какая-то импровизация, изрядно проигрывающая в сравнении с прецизионной точностью зарафламовских тараканов.

Кугель попытался возразить, но герцог жестом призвал его к молчанию.

— Ты показал нам дыру. Прекрасная дыра! Но чем она лучше любой другой? Почему я должен бросить в нее тысячу терций?

— Данную проблему можно разрешить ко всеобщему удовлетворению, — заметил Кугель. — Пусть себе Иоло лезет в дыру, дабы убедиться, что его прекрасные сны лежат в каком-то другом месте, и тот же Иоло по возвращении засвидетельствует чудодейственную природу моего экспоната.

— Кто экспонат выставляет, тот его и обследует! — немедленно откликнулся Иоло.

Герцог прекратил последовавшую перепалку, высоко подняв руку.

— Объявляю официальный вердикт! Итак, Кугель должен немедленно войти в представленное им сверхъестественное отверстие в целях поиска имущества Иоло и одновременно тщательного обследования имеющейся там внутренней среды, выполнив это для всеобщей пользы и удовлетворения.

— Но, Ваша Милость! — запротестовал Кугель.

— Как же я могу пролезть в дыру, когда она сплошь заполнена щупальцем?

— Ничего, там вполне достаточно места для худого проворного человека.

— Не стану лгать, Ваша Милость… Я никак не могу спуститься в дыру, ибо испытываю жуткий, непереносимый ужас!

Герцог Орбаль опять задумчиво взглянул на увенчанный четырьмя трубами холм и обратился к плотному субъекту в неброской бордово-черной униформе:

— Которой воспользуемся на этот раз?

— Рекомендую вторую справа, Ваша Милость, она на три четверти свободна.

— Да, я страшился, но поборол свой страх! — воскликнул Кугель дрожащим голосом. — Я уже готов отправиться на поиски драгоценных снов Иоло!

— Великолепно, — скупо усмехнувшись, промолвил герцог. — И поторопись, а то моему терпению приходит конец.

Кугель робко сунул ногу в дыру (щупальце резко дернулось) и тут же вытащил ее обратно. Герцог обменялся несколькими словами со своим шерифом, тот распорядился доставить лебедку, и с ее помощью щупальце вытянули из дыры на добрых пять ярдов.

— Ну а теперь, — сказал герцог Орбаль, — садись на него верхом и покрепче обхвати руками и ногами.

В полном отчаянии путешественник вскарабкался на страшную конечность, на лебедке отпустили тормоза — и Кугеля вмиг утянуло в дыру.

Вокруг царила почти абсолютная темнота, однако благодаря какому-то парадоксальному феномену Кугель ощущал окружающий его пейзаж до малейшей детали. Он стоял на обширной плоской поверхности, испещренной складками и морщинами, напоминающими морскую рябь; черная субстанция под его ногами имела губчатую структуру, и в этих крошечных кавернах и туннелях кишело бесчисленное множество почти невидимых точечных огоньков. Горизонта не было и в помине; законы перспективы, равно как местные концепции длины, ширины и высоты оказались безмерно чужды разумению Кугеля.