Джек Вэнс - Рассказы

— Хотел бы и я так думать, — отозвался Верона. — Мы уже по сто раз проиграли все варианты. Если направить корабль на Сатурн, Нептун или Уран, вектор силы тяги и вектор момента в сумме дадут силу, которая унесет нас далеко за пределы Плутона, прежде чем мы куда-нибудь приблизимся. Плазменные двигатели могли бы остановить корабль. Но где взять энергию? Рефлектор столько не даст. А другого источника у нас нет…

Фон Глюк ударил кулаком по ладони.

— Джентльмены, — объявил он приглушенным радостным голосом, — кажется, у нас есть энергия. Мы используем парус. Помните, он надувается и может работать как вогнутое зеркало. Солнечный свет здесь слабый, но когда мы соберем его в фокус…

— Я понял! — оживился Кулпеннер. — Мы развернем корпус так, чтобы реактор оказался в его фокусе, и включим плазменные двигатели.

— Но тогда мы опять будем испытывать лучевое давление, — возразил Верона, — и что еще хуже, сопла будут направлены к парусу. Возникнет торможение, и мы ничего не достигнем.

— Если вырезать центральную часть паруса, плазма будет уходить в дыру. А что касается лучевого давления — реактивная сила намного превысит его.

— А из чего мы получим плазму?

— Из всего, что можно ионизировать: радио, компьютер, твои ботинки, моя рубашка, камера Кулпеннера, виски Генри Белта…

«Ангел» приблизился к паруснику номер двадцать пять, дрейфовавшему рядом с парусником номер сорок, который готовился принять новую команду.

Транспортер занял штатное положение. Три человека начали с помощью тросов переправлять тюки с грузом на парусник номер сорок в нескольких сотнях ярдов от двадцать пятого.

Пятеро кадетов и Генри Белт, одетые в скафандры, вышли на солнечный свет. Внизу простиралась Земля: зеленая, голубая, белая, коричневая — такая знакомая и до слез родная. Кадеты, загружавшие парусник номер сорок, взирали на них с любопытством. Наконец, шесть человек из двадцать пятого перебрались на «Ангел».

— Вернулись целы, а. Генри? — послышался знакомый голос пилота. — Всегда удивляюсь…

Генри Белт не ответил. Кадеты погрузили свое снаряжение и, стоя у люка, бросили последний взгляд на парусник номер двадцать пять.

Включились реактивные двигатели, и оба паруса словно улетели вверх.

«Ангел» осторожно прошел слои облаков, затем затормозил, выпустил крылья и совершил мягкую посадку в Моджайв Дезет.

Кадеты, у которых от непривычной тяжести внезапно ослабли ноги, заковыляли вслед за Генри Бел-том к автобусу. Когда они вышли у административного корпуса, Генри Белт жестом предложил кадетам задержаться.

— Здесь, джентльмены, мы расстанемся. Сегодня я просмотрю свою красную тетрадь и подготовлю официальный рапорт. Но думаю, что могу в неофициальном порядке сообщить вам мои впечатления. Мистер Линч и мистер Острэндер, я полагаю, вы неустойчивы к продолжительным эмоциональным нагрузкам, и не могу рекомендовать вас для работы в космосе.

Мистер фон Глюк, мистер Кулпеннер, мистер Верона, вы удовлетворяете моим минимальным требованиям, хотя я напишу «особо рекомендуется» только против имен «Клайд фон Глюк» и «Маркус Верона». Вы привели парусник на Землю, продемонстрировав безукоризненную навигационную подготовку.

Итак, наша совместная работа закончена. Думаю, вы извлекли из нее урок. — Генри Белт коротко кивнул каждому из пятерых и побрел к одному из зданий.

Кадеты проводили его долгим взглядом. Кулпеннер достал из кармана два небольших металлических предмета.

— Узнаете?

— Хм, — вяло отозвался Линч. Втулки для компьютерных дисков.

— Нашел в ящике для запасных частей. Прежде их там не было.

Фон Глюк понимающе покачал головой.

— Насколько я помню, машина всегда отказывала после осмотра парусов.

Линч со свистом втянул воздух, повернулся и зашагал прочь. Острэндер последовал за ним. Кулпеннер пожал плечами, потом протянул одну из втулок Вероне, а другую — фон Глюку.

— Вроде сувениров… или медалей. Вы их заслужили, ребята.

— Спасибо, Эд, — сказал Глюк.

— Спасибо, — пробормотал Верона, — сделаю из этой штуки булавку для галстука.

В сумеречном небе появились первые звезды. Не глядя друг на друга, трое астронавтов побрели к зданию, где их ждали родные и близкие.

Как-то Говард Фейр, просматривая наследие своего великого дядюшки, Джеральда Макинтайра, нашел большой фолиант, озаглавленный:

Фейр с интересом стал читать журнал, хотя идеи, лишь осторожно высказанные Джеральдом Макинтайром, лежали несколько в стороне от его собственных интересов. «Теперь уже не вызывает никаких сомнений существование дисциплин, проистекающих из элементарной магии», — писал Макинтайр. — «Руководствуясь рядом аналогий из черной и белой магий (в свое время они будут подробно рассмотрены), я описал главные направления развития как пурпурной магии, так и вытекающего из нее Динамического Номизма».