Юрий Леляков - Четыре круга судьбы

— А «те»? — не дал ответить «бывший» Талир. — Вы их отправили в то путешествие?

— Полетели туда с ними… И это оказалась — их история! — ответил Кламонтов. — Или кажущаяся таковой…

— Вот эта, с мультфильмом «Ну, погоди!»? — понял «бывший» Лартаяу. — И сноповязалку они материализовали там?

— Да, — подтвердил Кламонтов. — Им так понравилось в это играть… Они не знали, что там потом за след…

(Нет, тут — не всё поняли!

«Те», в каком-то космическом полёте — приняли как свою, и прошли наяву… ту историю? Планета, где «скошенное время» — или другая, похожая, соседняя… И уже после этого — вернулись…

И вообще, при изменении истории какого-то мира — могут остаться следы несбывшегося, несостоявшегося? И в этот след — может попасть кто-то другой? Так «те» и попали…)

…— Но они реально не угоняли самолёт? — спросил «бывший» Лартаяу.

— Нет, — ответил Кламонтов. — Мы забрали их — с платформы. Вот с такой же, как вы сейчас…

— И такой… веер следов — возник на той истории?

— И вы вернулись с ними — и лишь потом поняли, что есть ещё мы? — добавила «бывшая» Фиар. — И стали искать нас?

— Примерно так, — ответил Кламонтов на оба вопроса сразу.

— И кто-то на той истории хотел построить нашу? Но чем им не подошла… та? Зачем стали переделывать?

— А представьте… Она же — не развлекательная! Как её «сыграть» или «пройти» кому-то?

— Но — как хотели? Придумать историю — и чтобы кто-то «сыграл» в реальной жизни? Но зачем?

— Трудно понять, — ответил Вин Барг. — Могли не знать, что история — не выдумана. И только потом поняли…

— И на чём всё споткнулось? — спросил «бывший» Лартаяу.

— А вот… Хотя — вы, наверно, могли бы «сыграть» подполье, погоню на автомобилях, даже стрельбу; но… то, как вас выпороли? Даже в воображении — пережить такое?

— Но это и не придумал никакой автор… — начала «бывшая» Фиар.

— А вот они не желали понимать! Для них «виноват автор» — и всё! Или — пусть изменит историю, или — найдут другого…

— Но кто «они»? И что, так бывает: какие-то люди ждут — пока найдётся достойный, напишет о них? Или наш случай — уникальный?

— А… все те ужасы, потом? — наконец решился «бывший» Лартаяу. — Откуда? «Придумали» уже другие авторы?

— Или — кто-то «придумал» им, чтобы написали такое? Чтобы их «проучить»? — спросил «бывший» Ратона. — А о нас, и о «тех» — этот кто-то подумал?

— Нет, то… могло быть! Объективно… В случае, если бы мир стал другим…

— Такая была бы «легенда эпохи о детях и для детей», — добавил Кламонтов. — Никто не виноват как автор…

— Но почему могло быть так? — спросила «бывшая» Фиар.

— Из-за тех, кто берётся властвовать, судить — думая, что знает о мире всё, — горестно ответил Кламонтов.

— Но зачем играть, издеваться, подбирать каких-то «ложных нас»? Если не они придумали…

— Это — как кому разум и совесть позволят…

— Но всё-таки: кем мы были? До сих пор?

— И не может быть, что были… очень несчастны? — добавил «бывший» Лартаяу.

— В той истории — есть общее с нами? — уточнил «бывший» Донот. — И кто-то хотел придумать другую, как бы избавив от этого?

— Хотел… как лучше? — понял «бывший» Герм. — А вышло…

— Узнать бы, кто мы сами! А то будто помню какой-то Пакистан, — решилась «бывшая» Фиар…

(И — им стало открываться!..

А поезд — всё так же грохотал на стыках…)

…— Так это мы? — потрясённо прошептала «уже не Фиар», Азиза. — Наш путь, наша жизнь! Или — было бы…

— Именно так, — подтвердил Вин Барг. — Мы сами поражены. Вот где вы были, и откуда попали…

— Так… не прямо из той избушки? — понял «уже не Лартаяу». — А на самом деле…

— В нестабильной реальности так сложилось…

— Нет, дайте опомниться! Это — из нашего прошлого… или прошлого двойников, ещё каких-то, спроецировано на нас? Или в наши судьбы — попало оттуда? И — сплелось ещё…

— Потому и трудно сказать: кто собрался встречаться с кем «из низов», кто жил в какой «жестокой семье»? — стал отвечать Вин Барг. — Где чья «настоящая» судьба: в вас ли — хотели исправить ваши, через вас — исказить чужие, знали ли вообще это…

— Потому что кто-то взялся играть прошлым, как вздумалось, — сказал «бывший» Лартаяу (так и не вспомнивший своего имени). — И по сколько таких нас… теперь?

— Даже трудно сказать…

— Но… вот имя «Вин Барг» — настоящее? Или всё-таки… вашему народу не соответствует?

— Да, есть другое. Альберт Прокофьевич…

— Что? — поразился «бывший» Лартаяу. — Тот самый? Селиверстов?