Эрик Рассел - Рассказы. Часть 2 [компиляция]

— У вас что-нибудь ещё? — спросил Фогель.

— Да, сэр.

Перселл изобразил на лице сомнение, даже некоторую робость, потом выпалил разом:

— Я подумал, сэр, что, возможно, мне представился случай предложить вашему вниманию новый формуляр, который я сам разработал.

— Формуляр?

— Да, сэр.

Развернув лист, Перселл подал один конец Фогелю. Другой растянулся почти до самой стены.

— Это, сэр, сводный формуляр, где отражены место создания, назначение, детали, пути прохождения и завершающие этапы всех остальных бланков и формуляров. Это, так сказать, «формуляр формуляров».

— Вы это серьёзно? — вскинул брови Фогель.

— С помощью сводного формуляра, — с воодушевлением продолжал Перселл, — можно будет пошагово проследить движение всех наших документов, выявить ошибки или противоречия и узнать, чья это вина. Если какой-то документ вдруг потеряется, сводный формуляр легко покажет, на каком этапе он исчез и кто его потерял.

Перселл сделал рассчитанную паузу и продолжал:

— Насколько я знаю, многие ошибки, возникающие при прохождении документов между отделами, просто скрываются от руководителей высшего звена. По моим подсчётам, внедрение сводного формуляра позволит нам ежегодно экономить около двадцати тысяч человеко-часов.

— Так много? — проявил сдержанный интерес Фогель.

— Правда, туг есть одна особенность. Чтобы сэкономить эти человеко-часы, нам понадобится принять на работу дополнительное число сотрудников. Поскольку их работа должна быть полностью координированной, они неизменно попадут под ваше управление, а это повысит уровень вашей ответственности.

Фогель что-то хмыкнул и встрепенулся.

— Фактически для уменьшения общего объёма работы нам пришлось бы создать новый отдел. Я постарался всесторонне изучить этот вопрос и могу с уверенностью сказать, что тринадцати человек нам было бы вполне достаточно.

— Тринадцати? — переспросил Фогель, пересчитывая собственные пальцы.

Он разглядывал творение Перселла и даже не собирался скрывать своей радости.

— Перселл, мне думается, в вашей разработке что-то есть. Я даже уверен в этом.

— Благодарю вас, сэр. Я и не сомневался в том, что вы сразу заметите многообещающую структуру сводного формуляра. Могу я оставить его вам для рассмотрения?

— Обязательно, Перселл.

Фогель был близок к ликованию. Он то постукивал пальцами по развёрнутому листу, то поглаживал бумагу.

— Вы просто обязаны оставить мне вашу разработку.

Он взглянул на Перселла и лучезарно улыбнулся.

— Если это дело завертится, мне понадобится человек, способный возглавить новый отдел. Толковый человек, знающий свою работу и пользующийся моим полным доверием. Я не могу себе представить лучшей кандидатуры, чем вы, Перселл.

— Это очень любезно с вашей стороны, сэр, — с достоинством скромного труженика ответил Перселл.

Он направился к двери, но у порога обернулся. Глаза Перселла и Фогеля встретились. Оба без слов поняли друг друга.

Вернувшись к себе, Перселл плюхнулся на стул и произнёс:

— Когда два прорицателя встречаются на улице, они неизменно улыбаются друг другу.

— О чём ты болтаешь? — хмуро спросил Хенкок.

— Просто цитирую древнее изречение.

Перселл сцепил два пальца.

— Вот это мы с Фогелем.

— Нечего меня дурачить, — огрызнулся Хенкок. — Уши у тебя всё ещё красные.

— Фогель меня любит, а я люблю Фогеля. Я нанёс удар прямо по его слабому месту.

— Разве ты не понимаешь, что у него нет слабых мест?

— Я всего-навсего обратил его внимание на одну простую вещь. Если число его подчинённых возрастёт с девяносто двух до ста пяти, он из руководителя девятого класса автоматически станет руководителем восьмого класса. Это даст ему годовую прибавку в тысячу семьсот долларов плюс дополнительные привилегии, не говоря уже о более высокой пенсии.

— Какой смысл говорить Фогелю известные вещи? Он и сам всё прекрасно знает.

— Ты прав. Я и не говорил. Я всего-навсего напомнил ему. В ответ он любезно напомнил мне, что мужественный пилот-исследователь, списанный по состоянию здоровья, лучше смотрится начальником отдела с двенадцатью подчинёнными, чем рядовым исполнителем, сидящим в окружении других канцелярских крыс.

— Я не спрашиваю и не жду, что ты расскажешь мне, как он издевался над тобой, — сердито сказал Хенкок. — Только не надо прикрывать свой позор цветистой болтовнёй.

— Когда-нибудь, — усмехнулся Перселл, — ты, наверное, поймёшь: с системой можно сражаться. С любой системой. И для этого нужно всего-навсего повернуть рукоятку в том направлении, в котором она крутится. Нужно лишь посильнее приналечь.