Кристофер Сташеф - Чародей поневоле (пер. В.М.Федоров)

Катарина сидела в углу комнаты как можно дальше от Туана, заботливо расположив между собой и им тяжелый стол и Брома О'Берина.

— …и такова вот полная обстановка на юге, моя королева, — говорил Логайр, разминая узловатые руки. Он закончил свой доклад, изобиловавший нюансами интриги, которых Род и вовсе не мог проследить. — Я больше не герцог, и мятежники уже в походе.

Катарина пошевелилась.

— Ты снова будешь герцогом Логайром, — холодно заявила она, — когда мы раздавим этих предателей!

Логайр печально улыбнулся.

— Их будет нелегко разбить, Катарина!

— «Ваше Величество»! — огрызнулась она.

— «Катарина»! — рявкнул Род.

Она испепелила его взглядом.

Он испепелил ее таким же.

Катарина надменно отвернулась.

— Бром, что я?

— «Ваше Величество», — ответил Бром с призрачной улыбкой, — но для своего дяди и его сына, вашего кузена, вы должны быть Катариной.

Род подавил улыбку, когда Катарина погрузилась в кресло, ошеломленно уставившись на Брома.

Она взяла себя в руки и подарила Брому наилучший взгляд «и ты, Брут» в ее репертуаре.

— Я думала, что ты за меня, Бром О'Берин.

— Да, так оно и есть, — улыбнулся Бром. — А также и этот кречет, — он ткнул пальцем в сторону Рода, — если бы только ты это заметила.

Катарина удостоила Рода холодным взглядом.

— Да, кречет. — Ее голос отвердел. — А что же дятел?

Голова Туана вскинулась, словно от пощечины. Он потрясенно уставился на нее с распахнутыми от боли глазами.

Затем его рот сжался и между бровей пролегла морщина.

«В один прекрасный день, — подумал Род, — она толкнет его самую малость чересчур далеко, и это может стать счастливейшим днем в ее жизни, если она переживет его».

— Я за тебя, — выдохнул Туан, — даже теперь, моя королева Катарина.

Она улыбнулась, надменно и презрительно.

— Да, я знала, что так будет.

«Вот сука! — подумал Род. — Сука!»

Катарина заметила безмолвное движение его губ.

Она криво улыбнулась.

— Что за слова вы бормочете, сударь?

— А, э, просто проделываю упражнение для дыхания, которому меня научил мой старый постановщик голоса и дикции. — Род прислонился к стене, сложив руки на груди. — Но насчет мятежников, дорогая королевушка, что же ты все-таки намереваешься предпринять против них?

— Мы выступим в поход на юг, — отрезала она. — И встретим их на Бреденской равнине!

— Нет! — Логайр вскочил с кресла. — У них силы десять на одного нашего, если не больше!

Катарина прожгла дядю взглядом, уголки рта изогнулись крючками.

— Мы не станем забиваться в щель, как крысы, оставшись здесь!

— Тогда, — сказал Род, — вы проиграете.

Она посмотрела на него сверху вниз (нелегкий фокус, так как она сидела, а он стоял).

— В этом нет бесчестья, Род Гэллоуглас.

Род стукнул себя по лбу и закатил глаза.

— А что еще мне делать? — фыркнула она. — Готовиться к осаде?

— Ну, теперь, после того, как вы помянули об этом, — сказал Род, — да.

— Есть еще что-нибудь, — ровным голосом вставил Туан, — что будет охранять твой тыл от Дома Хлодвига?

Она оттопырила губы.

— Нищие!

— Нищие и головорезы, — напомнил ей Род, — с очень острыми ножами.

— Станет королева страшиться нищих? — отрезала она. — Нет! Они прах у моих ног!

— То, что ползает во прахе у твоих ног, есть змея, — прогромыхал Бром. — И зубы ее остры и ядовиты.

Она закусила губу и опустила глаза в неуверенности, затем снова вскинула подбородок и прожгла Туана испепеляющим взглядом.

— Так значит, ты вооружил их против меня и сколотил их в армию, навел среди них порядок и выковал из них кинжал для моей спины. Прехрабро сделано, Король Бродяг!

Род вскинул голову; он устремил свой взгляд в пространство, затем медленно обратил к Туану взор со странным блеском в глазах.

— Я выступаю в поход, — заявила Катарина. — Вы идете со мной, милорд Логайр?

Старый лорд медленно склонил голову в подтверждение.

— Ты валяешь дурака, Катарина, и погибнешь, но я погибну вместе с тобой.

Ее самообладание на миг поколебалось, а глаза увлажнились.

Она резко повернулась к Брому.

— А ты, Бром О'Берин?

Карлик развел руками.

— Сторожевой пес вашего отца, миледи, и ваш.

Она нежно улыбнулась.

Затем ее глаза резко посуровели, когда она посмотрела на Туана.

— Говори, Туан Логайр.

Юноша очень медленно поднял взгляд от огня.

— Странно это, — задумчиво произнес он, словно про себя. — Всего лишь в двадцатидвухлетнем возрасте оглянуться назад на столь короткую жизнь и увидеть столь много безрассудства.