Терри Биссон - Рассказы

Пообещав отвечать на телефонные звонки (почему бы и нет, звонила только Кэнди) и аккуратно регистрировать почту, я получил дозволение жить (то есть спать) в конторе Виппера Вилла и здесь же работать над заключением для алабамского суда. По крайней мере, в конторе было достаточно места, чтобы я мог разложить свои справочные книги… или, скорее, книгу.

Мое расследование продвигалось ни шатко, ни валко, и главное препятствие заключалась в том, что кругом царил великолепный октябрь Алабамы. Золотая осень (как я выяснил) — пора любви для тех, кто уже разменял пятый десяток, а мне как раз исполнился 41 год. Сейчас я немного старше, и если вы полагаете, что это и так очевидно, то лишь потому, что не слышали всей истории целиком. А началась она в то самое утро, когда я внезапно заметил, что старая накидка из деревянных бусин выглядит немного лучше, а не хуже, чем вчера.

Случилось это во вторник, когда стояло типичное (то есть прекрасное) октябрьское утро Алабамы, и листья как раз начали подумывать, не пора ли им отправиться в полет. В понедельник вечером мы с Кэнди были вместе допоздна, припарковав «вольво» на смотровой площадке Беличьего Кряжа, и я расстегнул все пуговки ее форменной блузы, кроме самой распоследней, прежде чем она остановила меня нежным, но твердым прикосновением руки, которое буквально сводит меня с ума. Ночью я спал, как младенец, погрузившись в блаженные сны, и было уже почти десять, когда я нехотя совлек свое тело с чрезмерно узкого и жесткого кожаного дивана, исполнявшего роль кровати, и с полузакрытыми глазами проковылял через пустырь к «Доброй Гавани Хоппи».

— Янки Виппера Вилла, — произнес Хоппи, как всегда объединяя в одной лаконичной фразе утреннее приветствие, комментарий к ситуации и приглашение к беседе.

— Верно, — откликнулся я, поскольку это был единственный ответ, который всякий раз приходил мне в голову.

— А то, — важно кивнул он, завершая беседу. Да уж, болтливым Хоппи никак не назовешь.

На обратном пути через пустырь я аккуратно перешагнул через мою дряхлую подружку из деревянных бусин, которая лежала на своем обычном месте, наполовину на тропинке, наполовину на траве. Разрозненные бусины валялись среди зелени и грязи, возле крученых струн, на коих прежде были нанизаны, и это зрелище отчего-то напоминало мне тело животного, чей скелет гораздо менее материален, нежели его распадающаяся плоть. Возможно, из-за игры солнечного света (так мне подумалось) или еще не обсохшей росы, но только тем утром, как я отметил, старая накидка выглядела (или, по крайней мере, казалась) немного новее, чем вчера.

Это было странно.

В конце концов, повсюду, куда ни бросишь взгляд, царило тихое, спокойное, закономерное увядание, и в этом октябре с его медленным упадком, переходящим в разложение, я видел нечто глубоко утешительное, освобождающее женщину, жениться на которой я так страстно мечтал. Прошлым вечером, который мы провели вместе на Беличьем Кряже, Кэнди согласилась, что теперь, когда ее отец удачно пристроен в санаторий для престарелых, настало подходящее время, чтобы подумать о свадьбе или помолвке, на худой конец. Не позже, чем на будущей неделе, как я понял, она позволит мне сделать ей официальное предложение (со всеми вытекающими отсюда привилегиями).

Я решил, что мое воспаленное воображение или радужное настроение подшучивает надо мной, внушая, что рассыпанные бусины странным образом собираются по форме сиденья. Как обычно, переступая через накидку, я постарался не задеть ни одной. Кто я такой, в самом деле, чтобы вмешиваться в естественные деяния Природы?

Вернувшись в контору, я обнаружил на ветхозаветном катушечном автоответчике Виппера Вилла сразу два сообщения. Одно от моего лучшего друга Вилсона Ву, который провозгласил, что обнаружил Край Вселенной. Другое от Кэнди, которая уведомила меня о возможном получасовом опоздании к ланчу у Бонни. Второе сообщение меня несколько встревожило: по фоновому шуму нетрудно было с уверенностью определить, что Кэнди говорила из Беличьего Кряжа (я имею в виду санаторий, а не горный хребет). Перезвонить ей я никак не мог, так как выход с номера Виппера Вилла заблокирован телефонной станцией.

Пришлось достать из допотопного холодильника Виппера Вилла банку Вишневой Диетколы-Без-Кофеина, разложить на подоконнике монументальный «Обзор судебных прецедентов в штате Алабама, составленный судьей Коркораном» и углубиться в официальное расследование. Когда я проснулся, часы показывали 12.20, и на секундочку я впал в панику, но тут же сообразил, что Кэнди сама опаздывает.