Иар Эльтеррус - Дар

— Сами виноваты, — припечатал он. — Разве можно такого больного вообще оставлять одного?! С ума посходили? Или он вам просто не нужен?

— До этого момента всё было нормально, — возразил Скрипач, и тут же об этом пожалел.

— Нормально? — переспросил врач. — Вес сорок пять килограмм, это, по-вашему, нормально? Все порты стоят, кардиоводитель, и есть разметка доступа! Для меня это значит, что его лечащие врачи считают, что ничего не нормально. Что требуется, как минимум, надзор. А вы что делаете? Сообщаете ему такую новость, — он покосился в сторону Берты, — и что? Отпускаете его погулять на несколько часов?

— Не ругайтесь, пожалуйста, — попросила Берта. — Вы не знаете и десятой части того, что с нами произошло…

— Простите, но сейчас нам нет дела до того, что произошло с вами, — до этого момента помалкивающий врач рауф коротко глянул на Берту. — Покажите, где ставить систему. Очень надеюсь, что нам удастся вывести его без поездки в больницу. В любом случае, до утра мы пробудем тут.

— Спасибо, — поблагодарил Фэб. — Но я всё же очень попрошу нас хотя бы выслушать. Его никто не морил голодом и не бросал. Я дам вам посмотреть дело, и вы поймете, почему он сейчас… в таком виде.

— Да, я посмотрю дело, — кивнул человек. — Обязан. Давайте в комнату его перенесем. И свяжитесь с лечащим, нужно кое-что уточнить.

— Уточнить всё, что нужно, вы может у меня, — твердо сказал Фэб. — Потому что я его вел точно так же, как лечащие.

— А вот это уже действительно интересно, — хмыкнул врач-человек. — Хорошо. Позже расскажете.

Стена, бесконечная стена, рядом с которой он лежал, была словно с картины сюрреалиста — она вся словно бы состояла из кусочков и заплаток разного размера, из разных материалов. Листы оргалита, потемневшие от времени, соседствовали с неровными обрезками свежей фанеры, а дальше находилось несколько картонных заплаток, между которыми располагалась деревянная вставка... Заплатки наезжали друг на друга, двоились, и стена, кажется, тянулась вверх и в стороны, устремляясь в бесконечность.

Несколько минут он всё никак не мог сфокусировать на стене взгляд — она расплывалась, становилась зыбкой, нечеткой. К тому же мешал слишком яркий свет, от него на глаза наворачивались слёзы. И голова кружилась, причем так сильно, что то и дело накатывала тошнота.

— …это мы сейчас снимем. А что толку от этих вопросов? Утром расспросите.

— Мне просто чисто теоретически интересно узнать, в состоянии ли он отвечать, или нет…

— Кир, зачем?

— Потому что потом уши надеру, вот зачем.

— А утром почему нельзя?

— А потому что утром будет театр одного актера с этим вот умирающим лебедем во главе, все его будут защищать, и я ничего не спрошу!

Голова постепенно переставала кружиться, мир стал обретать четкость. Ит с трудом перевел взгляд вправо — рядом с ним сидел на стуле какой-то незнакомый человек, чуть дальше стоял Кир, рассерженный и взъерошенный. Больше в комнате, кажется, никого не было.

А где Берта?.. Он же хотел извиниться перед Бертой…

— Ит, лежите спокойно, вы на системе, — приказал человек. — Скажите, что вы пили?

— Так он вам и сказал, — заметил Кир.

— Ит, что вы пили? — повторил человек.

— Что-то… не помню, — в горле пересохло, язык ворочался с трудом, говорить было трудно. — Пиво, кажется…

— Да ладно, — ухмыльнулся Кир. — Нет, псих. Пивом ты лакировал. Где водку брали, рассказывай. Ит, ау! Она паленая была, ты отравился. Понимаешь?

— Отравился?..

— Это мягко сказано, — подтвердил человек. — Ит, вы выпили столько, что едва жену вдовой не оставили. К тому же алкоголь был суррогатный. Могут отравиться другие люди. Вы помните, где вы покупали эту водку?

— На терминале… или на речном вокзале… я не помню… это не я покупал, у меня денег не было… они ходили… — снова затошнило, и человек, видимо, это понял — что-то поправил в блоке управления системой, который держал в руках, и тошнота тут же пошла на убыль. — Кир, прости…

— Одним «прости» ты от меня не отделаешься, — зло пообещал Кир. — Так, акт второй. Курил?

— Да.

— Много?

— Пачку…

Кир беззвучно выругался. А вот человек рядом, вопреки ожиданию Ита, остался совершенно спокойным.

— Очень зря вы это сделали, — произнес он без особых эмоций. — Вам нельзя, вы это отлично знаете. Впредь, пожалуйста, воздерживайтесь.

— Можно было сразу с моста сигануть, — пробормотал Кир. — Полечил нервишки, да? А что у других тоже нервишки, ты подумал?