Иар Эльтеррус - Дар

В воздухе перед носом Скрипача повисли строки.

«Это максимум, который я сумел сделать. В переводе они отказали. Комплекс выделили на месяц, к сожалению, на больший срок договориться не вышло. Понимаю, что верить мне у вас нет оснований, но мне действительно очень стыдно за своё бездействие и за то, что получилось в результате. Надеюсь, следующая наша встреча будет лучше сегодняшней. С надеждой на восстановление былой дружбы. Т.»

— Какой комплекс? — спросил ничего еще не понимающий Скрипач.

— Такой комплекс! Семерка высокой градации!.. Неделя на доращивание, потом две на все операции, потом неделя на реабилитацию! Ты смерти нашей хочешь, а? Был нормальный план, шли по этому плану, всё было спокойно! А теперь что?! Восемьдесят процентов раненых за час перевести в разные места — это вообще как, по-твоему?! Этот комплекс жрет столько энергии, что сейчас дополнительные блоки подключают, госпиталь этот месяц будет работать вообще без резерва! Рыжий, ты хотя бы иногда думаешь, что ты делаешь?!

— Я ничего не делал, — Скрипач был растерян. — Просто… мы поговорили с Томановым… я… я сорвался, накричал на него… потом мы… всё было нормально вроде бы… мы просто уехали… Берта, скажи ты, — попросил он. — Ты же сама говорила, что ни я, ни Федор Васильевич… мы оба были неправы, и поэтому… у меня и в мыслях не было подобного…

— Томанов посмотрел на тебя, и, как мне кажется, решил, что сейчас любые средства хороши, — Берта старалась говорить спокойно, но видно было, что её трясет. — Ну и вот… вот так. Если вспомнить, о чем мы с тобой говорили по дороге…

— По дороге мы говорили о том, что я буду требовать перевода Ита в Бурденко, — твердо сказал Скрипач.

— Чего? — Илья растерялся. — Зачем?

— Затем, что там нормальные условия. Но про такое я даже не думал.

— Хорошо ты человеку вынес мозг, если он убедил кого-то очень высоко стоящего принять это решение, — проворчал Илья. — Ладно. Месяц нам предстоит — мама, не горюй. Авось прорвемся.

— Илюш, погоди, — попросил Скрипач. — Объясни толком, что за комплекс.

— Слушай, давай не сейчас. Двигайте оба к нему. С ним Фэб сидит, вас ждут. Они, как мне кажется, за это время даже помириться успели, — Илья укоризненно покачал головой. — Ну и заварил ты кашу, рыжий.

Фэб действительно находился у Ита, но если бы там был один только Фэб! Народу и в коридоре, и в палате ходило множество: сновали туда-сюда старшие и младшие врачи, у двери стояли три механиста (Скрипач и Берта удивленно переглянулись), еще несколько человек обрабатывали стены в коридоре. Скрипач тут же узнал «среду», и понял, что Илья торопил их не просто так. Максимум полчаса, и начнется работа.

Они вошли в палату. Рядом с комплексом, в котором лежал Ит, сидел Фэб, который держал Ита за руку и что-то тихо говорил. Ит кивал в такт, потом что-то еле слышно переспросил — Фэб отрицательно покачал головой и улыбнулся.

— Берта и рыжий пришли, — сообщил он. — Зря ты волновался.

— Боялся, что они не успеют, — Ит перевел взгляд на вошедших, попытался улыбнуться, но улыбка получилась какая-то кривая и жалкая. — Привет. Маленькая, зачем ты там стоишь?

— Смотрю, — ответила Берта. — Очень давно тебя не видела.

— Видела, — отрицательно покачал головой Ит. — И я тебя видел.

— Но ты спал.

— Я записи смотрел. Почти каждый день. Когда мог.

— Ит, зачем ты так? — безнадежно спросила Берта. — Зачем ты гонишь Фэба, меня? Ведь мы же тебя любим…

— Думаешь, я вас люблю меньше? — горько спросил в ответ Ит. — Вот потом и гоню. Потому что боюсь за вас. Как никогда в жизни не боялся. Маленькая, ты всё равно прости меня, ладно? Если что-то случится, я не хочу… чтобы между нами это всё было. Непонимание, обиды. То, что так надо, не значит, что я не люблю тебя.

— Родной, нет никаких обид, — заверила Берта. — Когда выздоровеешь, и всё объяснишь, хорошо?

Ит усмехнулся.

— Если, — поправил он. — Не «когда», а «если».

— Не накручивай себя, — Фэб снова взял Ита за руку. — Не «если», а именно «когда». Теперь это вопрос решенный.

— Скъ`хара, не превращайся в оптимиста. И на восьмерке умирают, сам знаешь.

В палату быстрым шагом вошел Кир. Окинул оценивающим взглядом всю компанию, хмыкнул. Погрозил Иту пальцем.

— Десять минут осталось, — сообщил он. — Псих, готов?

— Нет, — честно ответил Ит.

— Верю. Но что поделаешь. Так, хорошие мои, заканчиваем прощание славянки, и пошли. Рыжий, тебе велели пока что остаться. Остальные, в том числе я, на выход. Ит, послушай, а? Меня одну секунду послушай. Что ты там придумал себе, я так и не понял, но ты просто знай, что мы тебя все очень любим, и верим, что все получится хорошо. Усёк?