Виктор Каика - Итерация

Однако для длительных путешествий с использованием реактивных двигателей существует ещё одна проблема – это всё та же невесомость. Она наступает сразу, как только отключаются двигатели, независимо от того, остался ли корабль на орбите Земли либо вырвался из плена её гравитационного поля. Человеческий организм, впрочем, как и любой другой живой организм нашей планеты, не терпит лишнего и чрезвычайно экономен. Он легко отдаётся во власть энтропии, быстро избавляясь от всего, что не используется, а она, беспощадная, уж умеет делать своё дело. Организм безукоризненно определяет отсутствие силы тяжести, и несмотря на активное сопротивление, оказываемое этому губительному процессу космонавтами, прибегающими к изнурительным тренировкам, выполняемым по разработанной специалистами методике физических упражнений в космосе, всё равно упорно адаптируется к невесомости, быстро приводя к деградации опорно-двигательный аппарат, отказываясь от усвоения кальция и избавляясь от ненужной мышечной массы, в том числе и потерявшей нагрузку сердечной мышцы, неуклонно превращаясь в подобие разумной амёбы, неприспособленной более к жизни в условиях гравитации.

Новый двигатель был уникальным. Математики порой так далеко заходят в развитии своих формул, что зачастую уже не могут объяснить суть описываемых ими явлений. Если крайне легко представить, что x – это длина отрезка, x 2 – это площадь квадрата, а x 3 – это объём куба, то вычислить значение x 4 тоже несложно, но воспринять и объяснить физическую сущность того, что это объём некоего четырёхмерного, такого же красивого и симметричного объекта как отрезок, квадрат и куб, попросту невозможно. Так же невозможно было объяснить и понять принцип действия нового двигателя. Можно было только наблюдать, как он уверенно и с высочайшим КПД преобразовывает энергию вращения в поступательное движение, не имея точки опоры (!), что говорило лишь об одном – математически всё рассчитано точно! И, как никто до сих пор не смог объяснить, почему одиночный фотон, проходя через две щели, создаёт на экране интерференционную картину, точно так же никто не смог объяснить, как работает созданный двигатель – ведь основное противоречие, возникающее при попытках такого преобразования энергии, заключающееся в том, что существует закон сохранения импульса, и его никто не отменял. По всей видимости, понимание его работы тоже находилось где-то там, в объятиях потусторонних сил квантовой физики.

Однако своё название «Фотон-1» корабль получил не потому. Новый двигатель легко обеспечивал достижение кораблём скорости света, а частица, летящая с такой скоростью, собственно и есть фотон. Но название названием, а вот скорость в почти 300 тысяч километров в секунду – это уже преимущество, которое тривиально решало проблему длительности полётов за пределы не только Солнечной системы, но возможно, и Галактики. Однако самым главным достоинством нового двигателя при этом было то, что исключалась и вторая проблема, присущая кораблям с реактивными двигателями. Обеспечивая постоянный разгон с ускорением, равным ускорению свободного падения на Земле, то есть в 9,8 м/с 2, создавались идеальные, просто земные условия для космонавта. Сила, вжимающая человека в пол корабля, тривиально была равна привычной, земной силе тяжести!

Кто-то может отнестись к этому скептически и сказать, что его автомобиль разгоняется с места до скорости 100 км/ч за 6 секунд, и ускорение свободного падения смехотворно по сравнению с возможностями даже его автомобиля. Однако легко посчитать, что корабль, движущийся с ускорением в 1g, достигает скорости света ровно за 354 дня, один час, 31 минуту и семь секунд. То есть всего за год без одиннадцати дней! А за это время корабль преодолеет расстояние 11 11 Расчёт расстояния, пройденного телом за время падения, зная ускорение свободного падения: h = g · t² / 2 более 30 с половиной тысяч астрономических единиц! Это 255 радиусов нашей Солнечной системы! И это всего лишь почти за год. А казалось бы, всего ничего – совершенно безобидное и привычное ускорение свободного падения…

Запуск пилотируемого корабля «Союз» с одним космонавтом на борту состоялся с космодрома Байконур и прошёл в штатном режиме. Герасим, летавший на МКС уже не впервой, как обычно, догонял орбитальную станцию, но стыковаться в этот раз ему предстояло не с ней, а теперь уже с «Фотоном», который сам был пока ещё частью орбитального комплекса, но переходные люки между ними были уже задраены, и одноместный, на удивление просторный и вполне комфортабельный межзвёздный лайнер ожидал своего единственного пилота, готовый по его приказу отстыковаться и начать свой первый разгон в бесконечный космос, туда, куда улетают все фотоны. Маленький «Союз» должен был стать последним элементом большого нового корабля, собранного на орбите. Это делалось для того, чтобы при возвращении домой, а все непременно верили в то, что через четыре года Герасим вернётся, пилот смог на этом же «элементе» самостоятельно вернуться на Землю – ведь сегодня никто не знал, будет ли к тому моменту орбитальная станция жива, и будет ли вообще возможность у человечества забрать вернувшегося космонавта с орбиты.