Владислава Груэ - Самоучка [СИ]

Несусь со свистом в поезде метро, слушаю редкие, можно сказать, уникальные записи песен из времен до Катастрофы. Сомневаюсь, что они сохранились где-то еще. Мне они достались когда-то от отца. Таких сейчас не пишут. "Иди, мой друг, всегда иди дорогою добра!" - нежными голосами выпевает детский хор. Ну кто сейчас такое скажет? "Баксы", что ли? Или "рогатые"? Даже не смешно. Натуралов, конечно, пока еще много, но в руководстве, начиная с низших ступеней, исключительно мутанты. Они более приспособлены к окружающему враждебному миру, ничего удивительного. А кто в руководстве, тот и заказывает музыку. Мог бы такое написать Серега-гиперС, но что ему добро? Конченый эгоист, он даже не знает, с чем его едят. Серега увлечен девочками в юбках-флай, о них и поет.

Почему-то выходы из метро на окраинах постоянно ремонтируются, оттого выглядят трущобно. Прохожу гофрированной кишкой и сразу вижу Риту. Стоит, тонкая, высокая, съежившись на промозглом ветру. Почему-то ждет меня здесь. К ней неторопливо пристают "собаки", прикидывают, можно ли ограбить, сдалась ли жертва, а пока что просто тешат самолюбие. Иду прямо на них, "собаки" трусливо переглядываются и отступают. Так-то "собак" в трусости не обвинишь, но меня они сторонятся инстинктивно. Чуют, гады, кто может в одно мгновение превратиться в живодера.

Рита еле шевелит губами, так замерзла.

- Почему они испугались? Их четверо, ты один. Ты ничего не говорил. Почему?

Оглядываюсь на уходящих "собак". Ну да, обычная стая: один здоровый волкодав, два гончака-тайгана и мелкая шавка из приблудных.

- Третья сигнальная система, - объясняю я, пока идем к трубе надземного перехода. - Чем шире расставляю локти, тем выгляжу злее. Если расставить вот так, любая "собака" подожмет хвост.

Рита смотрит недоверчиво, но молчит. Хорошо балагурить с купированными "зомби", прекрасные из них слушатели.

- Мысленно расставляю, - все же добавляю я.

- И меня можешь испугать?

Не верит. Желает поставить эксперимент. Умная девочка. Впрочем, тесты на это сразу указали.

- Тебя не могу, ты не "собака".

- Кто?

- "Собака". Стайное поведение в целях приспособления к окружающему враждебному миру.

Молча проходим через стылый захламленный лесок, пробираемся через парковку, доходим до офиса. Хозяйки - две слабо выраженные "баксы", кстати - уже ушли, так что беспрепятственно открываю дверь своим ключом. О, тепло! Ставлю ширму, пару стульев, загружаю инфо - вот и все приспособления. Ну, где вы, милые клиенты, носители денюжек на мою карту?

Рита по привычке забирается с ногами в кресло, складывается так, что брючки съезжают окончательно и становятся видны розовые трусики. Ей все равно, мне тоже, у меня работа.

- "Собаки", "гоблины", "рогатые", "зомби", - задумчиво бормочет Рита за спиной. - А одним словом как?

Ох, умничка! Холодная, безучастная, но какое острое мышление!

- Мутанты, - подумав, все же отвечаю я.

Оборачиваюсь. Рита шокирована. Не каждый день услышишь, что ты - уродище.

- Это моя личная концепция, наукой не признана, - сразу предупреждаю я. - Но в качестве рабочей гипотезы вполне подходит, потому что объясняет все наблюдаемые факты.

- Радиация?

- Нет. Еще до Катастрофы было установлено, что радиоактивные мутанты в абсолютном большинстве нежизнеспособны. И, кстати, появляются сравнительно редко.

- Катастрофа?

Она никакого представления не имеет о Катастрофе. Как и большинство людей, считает окружающую действительность данной изначально раз и навсегда. Что ж, ее ожидает множество открытий.

- Если не радиация, то что?

- Люди, - вздыхаю я. - Человечество - очень агрессивная, ядовитая среда, и кто-то приспособился к ней на генетическом уровне. А кто-то - нет.

Рита собирается еще что-то спросить, но тилинькает звонок, и я молча показываю ей на банку кофе, мол, трать мои продукты и не мешай. А у меня начинается работа.

Первый клиент. Очень эффектная женщина привела малолетнюю "баксу". Юное лицо без следов косметики, пышные волосы, скрытая смешинка в глазах, молодое стройное тело в эффектной упаковке модной одежды - это про женщину, конечно. А про "баксу" что говорить? "Бакса" - она и в детстве "бакса". Сидит, молчит. В глазах холодный расчет и крупные купюры отсвечивают. И не очень она похожа на маму.

Поговорили. Оказалось - не мама, тетка. А маме прийти стыдно. Ворует девочка просто дико. У собственной, что характерно, родительницы. Врет постоянно и, что называется, на ровном месте, то есть без очевидной выгоды для себя. И все это со спокойным выражением на лице уверенного в своей правоте человека.