Владислава Груэ - Самоучка [СИ]

Работа с клиентами невольно формирует мне особый график жизни. Большинство из них днем или на учебе, или - это касается родителей - на службе. На прием им проще идти вечером или в выходные. Так зачем затруднять товарищам нести мне денежки? Значит, и я работаю вечером и в выходные. А с утра и до вечера - мое законное время отдыха. И я отдыхаю, чем вызываю нехорошее чувство зависти у соседей по комнате: хорошенько высыпаюсь, занимаюсь в инфо-библиотеках до рези в глазах, хожу на тренировки в студию экстрим-танца, если есть свободная наличность, или просто гуляю по городу при хорошей погоде. Вообще Москва хорошей погодой не балует, но иногда выпадают ничего такие денечки - теплые, ясные. Как, например, сегодня.

Сегодня я гуляю. Поток людей сметает меня под землю, десять минут оглушительного гула, переход по каменной кишке, еще десяток минут грохота и воя, обратный поток тел выплевывает меня наружу - и вот я уже за десятки километров от моего облезлого хостела, иду не спеша по бульвару, моргаю расслабленно на солнце, любуюсь группками студенток в модных юбочках-флай. И при этом москвичи ноют и жалуются на пробки и жуть метро. Эх, попробовали б они у меня на родине добраться из пригорода в центр.

Флай... Великий русский язык всасывает все, что звучит в инфо, и сейчас напоминает исходник разве что грамматикой и совсем чуть-чуть фонетикой, особенно у молодежи. Флай - нечто короткое и легонькое на бедрах, взлетающее при каждом шаге, при любом ветерке. Москвички умудряются носить ЭТО и зимой. Говорят, после Катастрофы климат изменился, потепление. Врут. В головах у них изменение, не в климате. В инфо кое о чем упорно помалкивают, дело же в том, что сейчас на московский улицах царит век вуайеризма, жестокий и прекрасный. Суть в одном принципе: смотри, но не трогай. Как подозреваю, это еще одна мутация, настолько распространенная, что ее уже считают нормой. Незапланированные дети и неизлечимые венерические болезни стали слишком большой проблемой в вопросе выживаемости, и человек изменился, не мог не измениться. Физиологическая тяга к противоположному полу не исчезла, но вытеснилась в области эксгибиционизма и вуайеризма. Юные гёрлы ходят по улицам буквально раздетыми и испытывают от этого реальное наслаждение. Смотри сколько хочешь, никто не запретит, не возмутится! Смотри, любуйся, но не трогай. Общество вуайеристов страшно жестоко по отношению к натуралам. Притязания на физическую близость без одобрения противоположной стороны контакта по недавно принятым законам караются стерилизацией. Притязания к несовершеннолетним, независимо от согласия - смертной казнью.

Удивительно, но человечество до сих пор не вымерло. Как-то размножаются без любви, без проявления особых чувств, просто по необходимости. О детях, правда, трогательно заботятся, иногда даже чересчур.

Вдоль бульвара - буйство рекламы. Я гляжу на нее с насмешкой. Кричи, моргай, зазывай - на меня не действует. У меня есть серьезные основания полагать, что реклама - одна из причин появления на свет мутантов. В мире, где концентрация чужеродных химических соединений зашкаливает, генетическая устойчивость человека минимальна. Так устроено в природе: если меняется мир, человек должен измениться тоже. Должен - и меняется. Современного хомо химией не отравить, шумом не оглушить, и это хорошо, потому что и химии, и шума в городах с избытком. Но есть и продукты воздействия рекламы, а вот это уже страшно. В мире, где человеку навязывают, нашептывают, загоняют в подсознание чужие желания, просто обязаны появиться люди, способные противостоять внушению инструментов, созданных настоящими профессионалами, гениями своего дела. И они неизбежно появляются.

Вот только люди, умеющие противостоять современной, адски изощренной рекламе, умеют и обратное. Умеют сами навязывать другим свои желания. Сквозь все защиты, сквозь волю, сквозь здравый смысл. Умеют - и делают это. Человеку трудно противостоять соблазну всемогущества.

Я зову их мутами - и никогда не лечу.

Я гуляю не просто так, а двигаюсь к вполне определенной цели. Иногда, вовсе не по расчету градостроителей-проектировщиков, в городе образуются места, где пересекаются разнообразные людские потоки. У этих мест - свое очарование, может быть, скрытое для большинства, но очень ценимое мной. Если же пересекаются потоки студенческие - таким местам цены нет. Их, к сожалению, мало, и становится все меньше - москвичи сейчас ходят в основном от парковки до подъезда дома или же от станции метро до ближайшей остановки общественного транспорта. Но кое-что сохранилось, в основном неподалеку от учебных заведений. Вот к одному из таких священных мест я и иду неторопливо. Спешить некуда. Сегодня там должен петь Гипер-С, а Серега, если берется работать, вкалывает честно, с утра и до вечера, полную рабочую смену, как на заводе. Правда, работает далеко не каждый день. Почему? Ну, я уже упоминал, что все мутанты - жуткие эгоисты? Серега - из ярко выраженных, пробы ставить негде. Он - из вымирающего племени уличных музыкантов, оригинальный поэт, талантливый композитор и аранжировщик. И исполнитель, разумеется. До Катастрофы таких называли бардами и очень уважали, сейчас их гоняет полиция и не уважает никто. Я слышу его издалека - у Сереги очень яркий, светлый, легко узнаваемый тенорок.