Владислава Груэ - Самоучка. Мутанты тоже люди [СИ]

Появляется смущенная Ася. Закрываю офис, подхватываю женщину за талию, Катюшку за руку, и мы отправляемся транжирить. А проблемы - да пошли они, куда генерал-майор приказал! Завтра, все завтра, а сегодня мне хорошо!

Продолжаю открывать для себя летнюю Москву. Она, оказывается, очень разная, и в этом смысле резко отличается от моего родного города. Провинциальные сибирские города вдоль федеральной магистрали - они в целом устроены примитивно. Небольшой центр, представляющий из себя две-три улицы зданий из времен до Катастрофы, а остальное - жилые микрорайоны вокруг заводов. И пусть многих заводов давно нет, суть от этого не изменилась. И да, еще непременный, неистребимый частный сектор. Ну, это вообще, как говорили до Катастрофы, "сюр": деревня внутри города, с ее грязью и мусорными кучами! И провинциалы, кстати, делятся там примерно на те же группы: высокомерные обитатели центра, рабочая толпа микрорайонов и колоритный национальный коктейль частного сектора. А Москва... Москва - она полна неожиданностей, она каждому дает уголочек для души. Мой любимый, ненавистный город.

Река внизу неспешно катит к своему морю, поблескивает на солнце. Не знаю, как она называется, но мне и неважно, я просто наслаждаюсь видом. Говорят, на воду можно смотреть бесконечно. Насчет бесконечно я бы поспорил, но да, смотреть приятно.

Рыбак на нижней площадке наклоняется, подхватывает удочку. Еле слышно трещит катушка, леска неторопливо ползет из воды, увешанная клочками тины. Резкий рывок удилища, тина летит в воду, и треск возобновляется. Повисла и закачалась в воздухе кормушка, рыбак придирчиво осматривает и меняет наживку.

- Опять пусто, - комментирует стоящий рядом Даниил. - Интересно, здесь рыба вообще водится? Или он просто так сидит?

- Водится, - меланхолично замечаю я. - И даже ловится.

Даниил не верит - ну, это обычное для "политика" дело.

- Примерно один из пяти выходов на рыбалку результативный, - поясняю я. - Любой рыбак знает.

- А чего тогда он сидит? - не понимает Даниил. - Не ловится же! Шел бы домой!

- А у него есть причины для надежды, - лениво отвечаю я.

- Пять раз не ловится, и все равно надеется?!

- А у него много причин.

Даниил смотрит с интересом.

- Вот сейчас ветер вдоль русла, гонит волну, потому не клюет, - улыбаюсь я. - Но вдруг утихнет? И тогда как клюнет!

Рыбак внизу угрюмо смотрит на воду. Он прекрасно слышит наш разговор и наверняка внутренне призывает нас заткнуться. Тут не клюет, да еще мы сверху... сыплем соль на рану.

- А в следующий раз, когда ветра не будет?

Даниил с нетерпением ждет ответа. С рыбалкой раньше он явно не сталкивался, и его забавляют заскоки рыбацкого племени.

- А в следующий раз - с наживкой не угадал, - разъясняю я. - Или поводки толстоватые, рыба чуткая подошла и испугалась. Или прикормку быстро из кормушки вымывает. Или наоборот - не вымывает, и она не работает. Еще причина - закинул на бровку, а надо было на мелководье. Ну, или наоборот, так-то рыба на бровке пасется. Считается, что на бровке. Еще - вода прибыла. Или ушла...

- То есть никогда не клюет, - скептически заключает Даниил. - И вот они каждое утро тащат все это барахло, чтоб просто посидеть у воды? Не понимаю!

Тихонько звякает колокольчик, кончик удилища еле заметно вздрагивает. Рыбак стремительно хватает удочку, дергает, потом крутит катушку. Удочка заметно выгибается. Второй рыбак заполошно подхватывает подсак, топчется в нетерпении у воды. В воде блестит живое серебро. Даниил возбужденно наблюдает, забыв дышать. Плоская рыбина скользит боком по поверхности воды и почти не сопротивляется. Забилась в подсаке, словно опомнилась, но поздно. Рыбак деловито, не глядя по сторонам, извлекает ее, освобождает от крючка и - плюх! - опускает в садок.

- Это - лещ, - глубокомысленно замечаю я. - Килограмм, не более.

- Вкусная?

Глаза у Даниила азартно блестят. О, проснулся инстинкт хищника. То-то же.

- Как вся речная рыба, - пожимаю я плечами. - Много мелких костей, без навыка не съешь. В общем, ничего особенного. Морская вкуснее.

- Ну не скажи, эта же свежая! Килограмм! Ничего себе...

- Удочку, удочку беги покупать, пока клюет! - гогочет на скамейке Мося.

- Ее, наверно, есть нельзя, - замечает Сергей. - В городской черте столько сбросов!

Пожимаю плечами. Сергей неправ, но я не спорю. Тут основной вопрос - кому нельзя. Во времена Катастрофы, насколько понимаю, рыбу из московских рек действительно не ели. Потом выяснили, что загрязненность воды не так уж велика, а опасность ее - сильно преувеличена. Сейчас люди вообще больше стали доверять здравому смыслу и перестали верить новостным лентам инфо. Эти рыбаки ловят рыбу на еду, точно знаю. Потому что сколько рыба стоит в торговых сетях, разумом не объяснить, только патологической жадностью владельцев. Ну, оно и понятно, если вспомнить, кто у нас владельцы торговых сетей. Дикая жадность - отличительная черта большинства мутантов.