Андрей Анисимов - Клуб любителей фантастики, 2018

Задача: без шума взять нехорошего парня и доставить на Землю, где его должны судить за преступление, совершенное в Западной Европе.

Либертийцы не хотели уступать.

Жилище клиента напоминало крепость, а транспорт, возивший преступника, смахивал на сверхтяжелый танк.

Разведка установила, что клиент наиболее доступен в ресторане.

Мы уже были в ста метрах: изучали план здания и текущую ситуацию внутри с помощью контактных линз, дающих нам широкий спектр оперативных сведений.

Обеденный зал полон.

Да, парень там. С ним шесть охранников, вооруженных пистолетами.

Я взглянул на вход, где, заслоняя дверь, стоял верзила, оснащенный плечевой кобурой.

Выглядел приветливо. Ну, по крайней мере, — для коренного либертийца.

— Давай не будем с ним разговаривать, — предложил напарник Сеня, шепча в микрофон, встроенный, как принято у нас, в коренной зуб.

— Придется, — возразил я.

Но Сеня упорно призывал избрать жесткий вариант. Рисовал впечатляющие картины.

И пока он вел кинжальный огонь на поражение, атаковал с флангов, заходил противнику в тыл, — я поднялся на крыльцо.

Детина, в позе вышколенного пса, нетерпеливо ждущего команды «фас», следил за мной.

Видимо, из числа телохранителей.

Я вежливо осведомился, глядя в костистое лицо:

— Вход сегодня платный?

— Иди к дьяволу, кретин! — рявкнул детина.

— Все-то у вас шутки-прибаутки… — негромко пробормотал я, потупившись, по оставаясь на месте. — Не будете ли вы столь любезны…

— Вот уж нет, любезен — не буду!.. — Он вынул пистолет. — И без вас там хватает народу!.. Валите отсюда!..

Пистолет не смотрел мне в лоб. Я подумал — неплохой знак.

И продолжил:

— Это может вам показаться неубедительным…

— Уже показалось.

Охранник сильно ударил «в солнышко», левой. Ни вздохнуть, ни охнуть — так, наверное, выглядело для стороннего наблюдателя.

Происходящее не означало, что мы раскрыты. Просто нравы тут грубые.

Вежливость, дружелюбие часто помогают решать вопросы.

Но в либерийском воспитании, похоже, не слишком много внимания уделяют культуре общения.

Детину пришлось вырубить.

Таща его перед собой, вошел с ним в фойе. Оружие подобрал Сеня.

Верзилу пристроили в нише для хранения ведра, швабры и халата уборщицы. Поправив одежду, пригладив волосы, мы ступили в зал без окоп, залитый электрическим светом.

Обеденное время.

Люди за столиками негромко переговаривались, ели, потягивали напитки. Живой музыкант, сидя за клавишным инструментом, на полукруглой, чуть приподнятой эстраде, наигрывал либертийские мелодии, способствующие пищеварению.

Образцовое, почтенное сообщество.

Наш клиент — здоровенный, рыжий, наполовину лысый тип с внешностью мясника, руки покрыты золотистой шерстью. — Сидел в углу. Казался частью почтенного сообщества.

Некоторые столики были свободны. Я выбрал места в противоположном углу.

Подскочил официант. Мы заказали несколько блюд, хотя и не рассчитывали их съесть.

В ожидании слушали музыку, вычисляли телохранителей.

Принесли салат.

На столе почему-то не было салфеток. Пришлось достать носовые платки. Нехороший парень спокойно доедал второе. Не подозревал ничего.

Брать его надо в фойе, неподалеку от выхода.

Охранников шестеро.

Из них двое пройдут на крыльцо, двое задержатся в зале, двое будут рядом с клиентом.

Самый удобный момент…

Движение справа. Я поднял голову.

Подошел краснолицый бородатый старик, безоружный.

Абориген возмущенно, осуждающе потыкал пальцем в скатерть.

Я не уловил, что его не устраивает. Напарник — тоже.

Как реагировать?

Видя непонимание, старик неожиданно распалился — выдал целую тираду, захлебываясь от гнева.

«Руки»… «Скатерть»… «Вытирать»…

Дедку показалось, что мы вытирали скатертью руки?..

Весь зал уставился на двух нерях, двух невежд.

Растерянно похлопав глазами, Сеня кивнул, так, наудачу:

— Вот-вот, я то же самое говорю…

Не прокатило.

Старик явно признал в нас землян. Его лицо исказила ненависть.

Делать нечего.

Сеня пальнул в распределительный щит. Плафоны разом погасли.

Дальше началось светопреставление. Грохот выстрелов. Яркие вспышки.

Походило на стробоскоп, на дискотеку. Но весело не было. Танцевать не хотелось.

Мы кинулись в сторону кухни.

Прикрыв дверь, я встал за кирпичной притолокой.

В сантиметрах от меня свистели пули, насквозь пронзающие тонкое дерево.