Фёдор Быханов - Пришелец [Сборник повестей и рассказов]

Маэстро публично и громогласно, насколько позволяло его собственное форте, мирно покоившееся прежде в луженой глотке, внезапно заявил про сокровища, буквально, свалившиеся на Богатый Остров с неба на ковре-самолёте с грузом «данайцев».

— Я знаю, как лучше использовать наличные! — возвысил свой профессионально поставленный в консерватории голос над толпой островитян, дерущихся за мешки с деньгами, маэстро Бахбародинский. — Мы преумножим их многократно и позолотим песок на нашем берегу.

Творчески оформленное, чуть ли не стихотворное и образное предложение обратило на него внимание абсолютно всех. И даже, больше всех волновавшегося за судьбу гуманитарного клада Нынешнего Вождя.

— Давай, маэстро, ботай короче — донеслось с трона.

Новое распоряжение не уступало предыдущему по силе воздействия:

— Говори о самом главном!

Заодно Нынешний Вождь, скрутив губы дудочкой, пронзительно свистнул, тем самым веля не просто соблюдать тишину, но и одновременно призвав к вниманию подданных. В тот момент все они бесстыдно сражались за волнительные мешки. Но по свитку драки прекратились.

Все замерли и только данайцы еще напоминали о себе, звеневшие при каждом их перемещении по острову, совершаемом без надежды на лучшее будущее всякого, имеющего уши, не торчащие из-под короны.

И тут сценарий мероприятия нарушил, выплывший на авансцену, летательный аппарат Жреца. С него месье Макороноухий призвал всех обратить внимания на свои действиям. Чуть нависая над дирижерским пюпитром, он оглядел сначала зал, а потом уставился на оркестр.

Время шло неумолимо.

Босые пальцы и пятки тамтамщиков уже устали отсчитывать прошедшие такты паузы, а только все не было долгожданного взмаха дирижерской палочки для начала музыкального сопровождения основной темы, заявленной для судьбоносного концертного выступления.

А оно все медлило. Словно закончились последние иголки дикобразов карандашных пальм, являвшиеся незаменимым атрибутом в руководстве любого оркестра. Уже тем, что не только подавали сигнал исполнителям для выполнения их основной миссии. Ведь, после всякой фальшивой ноты, острейшая игла тут же выполняла особую роль. Можно сказать, миссию своеобразного перста судьбы. Некоего орудия правосудия, которое отлично и без хлопот, тут же исполняло наказание, вынесенное главным на сцене лицом, пока что молча, но демонстративно — задом к залу, стоявшим за дирижерским пультом, в адрес совсем других мягких мест — пока еще не провинившегося музыканта.

Место во главе тамтамщиков, очень серьезно понимавших дисциплину с помощью иглы, всегда было не просто уважаемым на публике, но и выгодным. Так как оно позволяло тому, кто его занимал, быть на и виду в самый важный момент истории Богатого острова, и пожинать немалые гонорары.

И это прекрасно понимал тот, кто получил возможность так возвыситься над другими. Короче все сводилось к неторопливости автора, всуе перед Нынешним Вождем, обещанного шедевра. Первого и неизвестно — не последнего ли? Потому что новоявленный композитор обычно работал в создании политических пьес и увертюр, а в этом жанре исторического набата выступавшего исключительно на общественных началах.

Но вот завершилось смакование дипозасланцем своей новой роли. С высоты своего летательного аппарата с шарами по углам корзины, он сначала погрозил музыкантам дирижерской иглой, после чего взмахом этой знаменитой дикобразовой палочки, наконец-то взялся за тело. Строго предложил здоровякам, изнывавшим в ожидании этого за своими тамтамами, что есть мочи дать ход его замечательному творению, выдающимся образом прославляющему Богатый Остров.

Между тем, под раскаты торжественного звукоизвлечения, уже зрел заговор. Правда, пока, что лишь в мозгу одного отставного властелина обеих ключей — скрипичного и басового, не считая того, что был от номера гостиницы, где ожидали стопка нотной бумаги и карандаш для утоления приступа творческого нетерпения.

Глядя на то, что вытворялось на сцене с колыхающейся над пюпитром дирижерской корзиной, маэстро Бахбородинский уже составив план коварной мести. Сейчас же только и делал, что выжидал окончательной усталость молотобойцев, терзавших своим упорством тамтамы.

Он только радовался своей предусмотрительности, позволившей ему загодя пригласить для исполнения своегого нового произведения не просто звезду одной этой эстрады, а популярнейшего повсюду в здешних краях исполнителя вокализов Эндокриола Громыхзона.