Фёдор Быханов - Пришелец [Сборник повестей и рассказов]

Отказ их от претензий к Прежнему Вождю так обидел Нынешнего руководителя Богатого Острова, что повелел он гостей выпроводить вон немедленно. Да еще и без официально полагающейся отметки на командировочных плоскодонных пирогах.

В коих и отплыли восвояси, несостоявшиеся «помощники». Сделав это под язвительно гремевшую из тамтамов новую песнь на слова Переменчивой Зорьки и музыку маэстро Бахбородинского, вошедшую в историю культуры под названием «Пошли вы с жемчугом своим от берега до берега!».

Музыкальная композиция оказалась совершенно к нужному месту. Всех, до слез развеселили ее ноты и особенно — слова.

Кроме одного — самостоятельно, в эту минуту, подлетавшего к Богатому Острову шамана месье Макароноухого.

С некоторых пор любое, даже всуе, упоминание о «снежных пахарях» вызывало у шамана, пусть и заочника, столь яростное несварение желудка, что тошно ему становилось и просто смотреть даже на свой собственный фамильный герб, украшенный прежде весьма аппетитной, связкой из полудюжины бананов.

А все грехи молодости. Не забыть их, видимо, никогда. Уже потому, что добиваясь права на свой персональный бубен, месье Макароноухий очень активно использовал, придуманную им самим, а также в немалой мере и другими Визирями Богатого Острова, легенду о непростом периоде в отношениях двух народов. Когда потерпевшей стороной выглядели северяне.

Касалась она якобы обиды производителей подлёдного жемчуга на Прошлого Вождя. В чем на руку сыграла и элементарная неосведомлённость рядовых снежных пахарей, как в своей собственной и уж тем более в чужой современнейшей истории. А в ней имелась серьезная веха в виде то дружбы «льда и пламени», то вражды северян с южанами.

Например, имелось в скрижалях письменной памяти даже имя конкретного героя. У одних — просто со смаком вырубленное, а у других и виртуозно выколотое на том, что было под рукой у летописцев: на льдинах или на пальмовых листьях.

Вот и не стерся образ того замечательного островитянина, который кто-то на свой собственный страх и риск взялся отстаивать оскорблённую честь этих замечательных людей. Очень обидчивых, несмотря на привычку существовать поблизости с полюсом недоступности, как будто бы пострадавших от некомпетентности варвара.

Той самой исторической личности, что ныне тенью бродит на обломках, обугленной приемниками, обсерватории.

Многого добился месье Макороноухий в свое время. Когда ловко использовал сие могучее оружие лжи и провокации в качестве мощного тарана для открывания себе дверей в ярангу с заветным бубном и любимой колотушкой для камлания.

Был, конечно, риск попасться на обмане. Таился он в основном со стороны самих «снежных пахарей», узнай они о своих, будто бы, претензиях к Прежнему Вождю. Никогда они не существовали в реальности, но упорно приписывались ему Визирями Нынешнего руководителя Богатого острова. На их большой страх и риск. Ведь, самое мало, что грозило обманщикам — попасть «на зубок» ездовым дельфинам северян, использующих разумные создания в качестве транспортной силы для катания к соседям по океану на своих быстроходных водных лыжах.

И вот, на подлете к Богатому Острову, очистив слуховые проходы кожурой, только что выкушанного, а потому мягонькой и не уступающей ничему другому, банана, мсье воздухоплаватель явственно различил в раскатистом и зычном рокоте правительственных тамтамов упоминание друзей низвергнутого Правителя.

Остро захотелось ему повернуть обратно.

Но не успело раскаявшееся создание. Тонко заскулил Макароноухий, прикрыл глаза и опустившись на самое дно липового короба с соответствующими подарками. Потому что не мог не заметить, как прямо с горизонта, скрывавшего Богатый Остров, мчатся по волнам встречным курсом упряжки специалистов по созданию пенного следа на гребешках морской волны.

Это были самые настоящие лыжники — каюры. Собственное их начальство, сидя на загривках, прибавляло скорость движения всей кавалькады своими возгласами, направленными, как на ездовых, так и на дельфинов — предельно грозными и достаточно зычными, особенно для непривыкшего к этому, слуху, парителя коробчатого лайнера на четырех воздушных шарах.

Секрет и необходимость столь шумного прокладывания маршрута до конечной цели крылись в том, что старшие из «снежных пахарей» заботились о самом главном, что могло быть. О сохранении, угодного им самим, нравственного уровня своих разумных ездовых. Вот и мешали им впитывать новости и подробности прошлого с Богатого острова. Дабы те не разочаровались в островитянах под совершенно неоправданные и незаслуженные проклятия. Визирей в адрес Бывшего правителя, ничем не успевшего омрачить память о себе в северном народе.