Нил Стивенсон: Великий симолеонский капер

Я снимаю его с крючка.

— Я только что вернулся от твоих аудиторов, — говорю я. — Я им сказал, что в расчетах обнаружилась ошибка — что чип моей приставки глюканул. Я им выдал двадцать семь новых чисел, которые рассчитал от руки, с бумагой и карандашом, в их конференц-зале, подальше от бдительного ока кабельщиков. Я лично запечатал их в конверт и положил в сейф.

— Значит, тотализатор пройдет как надо, — выдыхает он. — Слава Богу!

— Да, и скажи спасибо нам с панархистами, — огрызаюсь я. — Я позвонил маме с папой, сказал, что лучше бы им продать свои акции — просто на случай, если правительство найдет новые способы саботажа твоего розыгрыша.

— Это, вероятно, разумное решение, — кисло говорит он, — но с них же налоги сдерут. Сорок процентов правительству уйдет, и всё.

— Нет, не сдерут, — отвечаю я. — Никаких налогов.

— Ну и что? — Он впервые за долгое время поднимает подбородок с варежек, воодушевленный возможностью поставить меня на место. — У них всего десять тысяч — думаешь, налоговое управление не заметит прироста капитала на двадцать миллионов?

— Налоговое управление мы не задействуем, — говорю я ему. — Это не его собачье дело.

— У них есть методы настоять на своем собачьем деле.

— Больше нет. Мама с папой продают акции не за доллары, Джо.

— За симолеоны? С симолеонами та же шняга: обо всем докладывают правительству.

— Забудь про симолеоны. Подумай о криптокредитах.

— Криптокредиты? Какие, в жопу, криптокредиты? — Он вскакивает и принимается расхаживать туда-сюда. Теперь он убежден, что я продал семейную курицу, несущую золотые яйца, за волшебную чечевичную похлебку.

— Такими и должны были быть симолеоны: е-деньги, полностью закрытые от правительственного наблюдения.

— Откуда вам знать? Невзламываемых кодов ведь не существует.

— Любые е-деньги состоят из чисел, пересылаемых по проводам, — говорю я. — Если знаешь, как держать их в тайне, валюта в безопасности. Если не знаешь, то нет. Держать числа в тайне — задача криптографии, это такой раздел математики. Ну и, Джо, криптоанархисты показали мне свою математику. Это хорошая математика. Лучше правительственной. И лучше симолеонской. Никто не хакнет криптокредиты.

Он испускает тяжелый вздох.

— Окей, окей — ждешь, чтоб я это сказал? Скажу. Ты был прав. Я ошибался. Ты таки правильные курсы в колледже выбрал.

— Я не бездарь?

— Ты не бездарь. Ну и? Чего хотят твои криптоанархисты?

Я почему-то не умею врать родокам, а Джо — запросто.

— Ничего, — говорю я. — Просто хотели нам помочь, оказать нам услугу, гудвилл с нами замутить.

— В обмен на поддержку правого дела Всемирной Панархической Революции?

— Ну, типа того.

И вот, значит, воскресный Супербоул. Сидим мы в скайбоксе высоко над Супердоумом, полный комплект: бар с напитками, кухня, официанты и огромные телеэкраны, на которых мгновенно прокручивается в повторе только что виденное жалким невооруженным нецифровым глазом.

Совет директоров «Симолеон Корпорейшн» тут как тут в полном сборе. Я начинаю расспрашивать их про криптографические протоколы и выясняю, что эти ребята пробег от одной заправки бензобака без помощи Растера не посчитают, а что уж говорить про навигацию на узких и опасных течениях передовой криптографии.

На пороге переминается с ноги на ногу офицер охраны Супердоума.

— Тут, э-э, к вам какие-то господа, — сообщает он. — Их билеты по виду настоящие.

Их трое. Первый весит фунтов триста, волосы до пояса, бороду отпустил до пупка. Наверное, фан «Медведей», потому что лицо и голый торс у него размалеваны в синие и оранжевые оттенки. Второй не такой интроверт, как первый, а третий не такой глухо застегнутый на все пуговицы конформист, как двое его спутников. У здоровяка старый молочный бидон. Внутри что-то тяжелое: кажется, руки вот-вот вывернутся из плечевых суставов.

— Мистер и миссис де Гроот? — уточняет он, вваливаясь в комнату. Головы разворачиваются к маме с папой, но те, встревоженные вторжением, мешкают подтвердить свои личности. Парень их охотно прощает и бухает на пол перед папой бидон.

— Я тот, кого вы знаете под именем Кодекса, — говорит он. — Спасибо, что назначили меня своим брокером.

Не будь Джо выжат досуха, у него бы щас аневризмы в обоих полушариях полопались.

— Твой брокер — полуодетый криптоанархист, размалеванный в синее и оранжевое?

Папа уделяет примерно тридцать секунд розжигу трубки. Внизу, на поле стадиона, звучит двухминутная сирена. Папа испускает клуб дыма и говорит: