Николай Айдарин - Интернет [СИ]

Инопланетяне их всех похитили? А меня уже прозондировали через кое-какую дырку, станцевали со мной вальс и вернули обратно, стерев воспоминания? Нет, это из одного сериала. Чушь полнейшая. Зазвонил мобильный.

— Паша! — обрадовался я, прочитав имя звонившего. — Ты где, черт тебя дери? Что происходит? Где остальные? Мне не понравилось то, что я услышал дальше. Его голос был холодный, злобный, полный ледяной ярости.

— Все пошло псу под хвост. АнСкрин, похоже, стукачом заделался.

— В смысле?

— Наше логово разгромлено. Там дежурит наряд полиции, все опечатано и конфисковано. Девка и тупоголовый качок в тюрьме. Я грязно выругался. Вот значит как. АнСкрин сдал их офис. И полиция приехала раньше, чем мы с Пашей. Застукала Даркнесс и Кэпа, повязала и отправила в кутузку. Поэтому Паша решил уехать куда-нибудь и дождаться, пока я не очнусь. Домой он не поехал — АнСкрин знает, где мы все живем. Нас до сих пор еще не поймали только потому, что по советам того же Паши мобильники у всех древние, без новомодных GPS-навигаторов. Но это дело времени, долго бегать не получится. Черт! На хрена я на это согласился?

— И что теперь делать? — задал риторический вопрос я. Паша тут же ответил:

— У меня есть План.

— План? Как все исправить?

— Нет, как все завершить. Наше дело. Лезь в машину, на заднем сидении желтая папка, которую мы сперли. Возьми ее. Стоп. Откуда он знает, что я не в машине?

— Ты где? Рядом?

— Не совсем. Но я тебя вижу. Полезай. Я сделал то, что он просил. Папка была достаточно объемной, я не удержался и заглянул в нее. Куча листов, какие-то графики, таблицы, сложные математические формулы и куча непонятного описания. Лишь ближе к концу я понял, что это действительно документы по «безопасному городу» — промелькнуло название, заоблачная цена проекта, ответственные за реализацию и примерная карта расположения первых камер и датчиков.

— Нашел? — продолжал Паша. — Молодец. Сказал он это как-то не радостно, скорее, с сарказмом. Мне это не понравилось. Что он о себе возомнил? А, кажется, понимаю! На площади скоро будет выступать мэр нашего города, будет присутствовать почти вся правительственная верхушка, даже какой-то генерал приехал, если верить интернету. Паша хочет, чтобы я самостоятельно все это озвучил перед народом, прорвавшись на трибуну. Меня тоже повяжут, стопудово, но привлечь внимание я успею.

А потом он опубликует это в интернете, воспользовавшись вниманием ко мне после инцидента. Я в тюрьме, он — герой и на свободе.

— Видел школьный рюкзак? Он у тебя на ногах лежал. Хватай его и одевай.

— Что там? — спросил я его.

— Бомба. Я замер.

— Ты шутишь, да?

— Дернешься — и я ее взорву. Твои кишки разбросает на двадцать метров вокруг. Убежать ты не успеешь — там десять кило тротила. ДЕСЯТЬ КИЛОГРАММ ТРОТИЛА! ТВОЮ МАТЬ! ЧЕРТ! БЛИН! БОЖЕ! НЕТ! Куда я влип…

— Надевай! — он слегка повысил голос, теряя терпение. Я очень аккуратно, стараясь не задевать рюкзаком ничего твердого, взял его в руки. Надевать на спину мне его очень не хотелось.

Таскать бомбу на спине как какой-нибудь террорист-смертник! Я на это не подписывался. И убежать я не успею — если там действительно бомба, то она рванет вместе с автомобилем. Главный герой боевиков всегда выживает после этого, но я не герой, а это — не фильм. Если взрывом меня только отбросит, то шрапнель из металлических осколков автомобиля убьет точно.

— Надевай! Пришлось подчиниться. Шутки кончились, этот анархист действительно становился анархистом. Мне хватило ума сообразить, для кого предназначена бомба.

— На обе лямки!

— Я выгляжу как дебил, — буркнул я, надевая вторую лямку. — Так ходят только первоклашки.

— Будешь мертвым дебилом, если не будешь подчиняться! Вот, молодец.

Теперь иди в толпу.

— Ты спятил?! Там же уйма народу! Хочешь, чтобы было много трупов, да?

— А какое тебе до них дело? Ты сам чуть ли не в каждом предложении называешь людей быдлом, тупым скотом, кусками мяса! Ты ненавидишь их. Так же, как я ненавижу всех этих чиновников, бюрократов и марионеточных мэров. Но нам нужны жертвы. Это будет лучше любой рекламы, любой публикации. Это переплюнет все! Черт, опять этот пацан. Задолбал звонить. Убеги от него.

— Бегать с рюкзаком и с мобильником в руке неудобно, — ответил я. — Могу споткнуться и взорваться раньше времени.

— Это тебе не нитроглицерин, чтобы взрываться от падения. Ладно, перезвоню позже. И помни — я вижу тебя даже в толпе. Чтобы без глупостей. Я вовремя заметил приближающегося Грея. Машину проклятого анархиста он еще не заметил, подходил к каждой «десятке» с похожим цветом и искал меня. Паша велел убежать от него, от единственного человека, который может что-то сделать. Хех. Похоже, мне каюк пришел, хоть и запоздало. Меня должна была убить та молния, еще в тот престранный для зимы дождь. Но, судя по всему, я буду не изжаренным электричеством куском мяса, а фаршем, разбросанным на десятки метров вокруг и смешанным до неузнаваемости еще с кучей людей. Паша приказывает идти в толпу. В том, что у меня в рюкзаке бомба, я нисколько не сомневался, уж очень хорошо она вписывается в складывающуюся картинку. Приблизиться к правительственной верхушке другим способом не получится — только угрожая подрывом заряда за спиной. Мне дадут время высказаться, достаточное, чтобы охрана нашла способ меня обезвредить с минимальным сторонним ущербом. Я сообщу все полученные сведения — и что тогда? Лучше будет сдаться полиции, но кто знает, что решит Паша? Дерьмо. Я уличил момент, когда приближающийся ко мне слева Грей повернется в другую сторону, вылез из машины и быстрым и уверенным шагом пошел прямо в толпу. В голове лихорадочно мелькало множество мыслей, как связанных с поиском моего спасения, так и нет. Внезапно проснувшийся альтруист внутри меня верещал о том, чтобы я быстро бежал прочь, туда, где меньше всего людей. Чтобы бросил папку по пути и бежал.