Николай Айдарин - Интернет [СИ]

— Молния бьет в шестнадцатиэтажку четыре раза, — я открыл глаза.

— Верно, — подтвердил Макс. — Только трафик зачем весь отнял?

— Грузилось медленно.

— Блин, чувак, ну у тебя и возможности! Не просто лазаешь по интернету, но еще и можешь трафиком управлять! Пароли взламываешь без труда! Готов приступить к следующим тестам?

— Давай! — теперь я уже был уверен в себе, что это делаю именно я. Мне было жутко интересно, где же предел новым возможностям. И есть ли он?

— Сейчас, сбегаю еще за пивом. Тебе принести?

— Конечно! Только давай осторожней здесь, не проливай, а то мне влетит. Мы весь оставшийся день меня тестировали, а когда пришли родители Макса, вышли на улицу и стали ходить по кафешкам с бесплатным интернетом. И сидели в них до тех пор, пока нас не выгоняли оттуда — мы же ничего не заказывали. Домой я снова вернулся поздно, родители опять спали, и слава богу — ругаться у меня совершенно не было сил, все эти тесты здорово меня измотали. Но утром, едва успев проснуться, я снова отправился к Максу, и мы снова исследовали меня (интернет ему починили, так что по кафешкам мы больше не шлялись). И на следующий день тоже. Во время некоторых тестов Макс нес какой-то компьютерный бред, из которого я ничего не понимал (под пакетами Макс явно подразумевает не то, во что я ложу продукты в магазине). В его словах часто встречались как «офигеть», так и «туннелирование», странная аббревиатура ВПА2 и так далее. На мои просьбы говорить более понятным языком он либо пытался мне разъяснить смысл сказанного (чем еще больше меня путал), либо же просто отмахивался, мол, сам ищи в интернете ответы. Мотивировал меня тем, что раз уж это мои способности, то я должен заучить очень обширную теорию как из информатики, так и из физики и математики. Но я почти ничего не понимал ни в том, ни в другом, ни в третьем. Да и зачем мне это?

Работает и работает, а знать, как именно — мне не особо было интересно, тем более, что хоть Макс и сыпал всякими терминами, сам толком не понимал, как все это у меня происходит. Оказалось, что я запросто могу взламывать различные пароли (всякий раз по аналогии с тем белым булыжником и песком). Я мог залезать на любые сайты, смотреть или слушать все что угодно. Поначалу я надеялся, что иноязычные сайты автоматически будут переводиться в моих мозгах, но не тут-то было. Китайский оставался китайским, украинский — украинским. Но с русским или английским было все прекрасно. Так же мы определили опытным путем, что я способен засечь любую беспроводную сеть (Wi-Fi, 3G и т. д.), но оказался невосприимчив к проводным. Макс все пытался мне подсунуть под зад конец провода, когда я куда-либо собирался присесть, тонко намекая, что, может, таким образом проводной интернет заработает. Поначалу меня это здорово бесило, но потом я просто стал игнорировать эту его шутку, и все прекратилось. Некоторое время мы с Максом рассматривали теорию о том, что вся просмотренная мной информация в интернете загружается в голову и сохраняется там же в виде двоичного кода (не представляю, как это возможно). Я попробовал скачать один фильм, но вышло так, что я его только посмотрел у себя в голове — и все.

Гораздо быстрее при этом, чем в реальности, но в воображении время тянулось для меня в нормальном, жизненном темпе. Вся поступающая информация воспринималась быстрее и эффективнее, чем в реальности, но не настолько, насколько бы мне этого хотелось. И я так же мог легко забыть часть того, что только что изучил, так что эту теорию мы быстро отмели. Разные «беспроводные стандарты», как выражается Макс, я воспринимал по-разному. От одних зудел затылок, от других звенело в ушах, от третьих чесался нос. Мозг мой быстро к этому приспособился, выработав соответствующие ощущения. Иногда я путал наличие такой сети с обычным зудом, при этом немного пугался, что все мои способности вдруг пропали, поскольку интернет был недоступен. Но потом понимал, что все в порядке. Мне все больше и больше нравились мои способности, и я не хотел их терять. Наступил суровый февраль, принесший с собой необычно много снега — город основательно засыпало, и там, где обычно зимой сугробы были по колено, теперь возвышались над головой. Жил я на первом этаже, и у нас половина каждого окна первое время была скрыта под снегом, пока обычно не торопящиеся дворники не расчистили их до приемлемого состояния. От родителей я долго не мог скрываться, так что довольно быстро огрел люлей за куртку. Сказал, что вместе с Максом (тот подтвердил — я его предупредил заранее об этом) сжигали мусор с его балкона на улице. Решили попридуриваться и сыграть в индейцев, прыгающих через костер. Мать подняла дикий визг, а отец, похоже, всерьез стал подозревать, что я — дебил. Денег они мне не дали, сказав, что я уже не маленький (хотя по моему поведению этого не видно), и что сам заработаю себе на новую куртку. Моя рок-группа дает концерты, за которые, должно быть, нам платят, так что новой курткой я себя вполне могу обеспечить. Мои слова о том, что группа малоизвестна, и все концерты у нас бесплатные, да и выступаем мы всегда на разогреве, следовательно, денег нет вообще, их не убедили.