Андрей Миколайчук - Красное внутри

— Ты прав, слушаю тебя и мне жутковато.

— Именно. Сколько не сделай копий, вы не успокоитесь пока не уничтожите все.

— Ну так выжить должен только один.

Старик впервые рассмеялся.

— Точно. Победитель получает все. Только есть одна проблема.

— Я уже догадался, — ответил старик. Его лицо побледнело. Воздух разорвал хруст суставов — он закинул ногу на ногу. — Кое-какие воспоминания кое-кого не устраивают? Правильно?

— Тебе ведь самому тяжело.

— Теперь и не знаю. Может быть именно благодаря им, я так долго живу на свете.

— Может быть, — ответил аппарат, и по его скорлупе вновь забегали молнии. — Но разве это жизнь?

Старик снова засмеялся, только в этот раз по-детски весело, заразительно. Придерживая руками выпадающие зубы, он еле-еле вымолвил.

— Тебе то откуда знать, про жизнь?

(февраль — май 2018)

Продолжение на https://t.me/bezgolosye

Дима сел на лавку, под ветвистым деревом, в самом центре парка «Колон». Справа была церковь, по виду очень старая. Он быстро сосчитал арки на фасаде, их оказалось девять: семь подковообразных, возвышенных и две эллиптические. Диме это число показалось странным, и следуя привычке, он взял этот факт на заметку, обозначив информацию знаком вопроса.

— Девять арок. Почему девять? Что значит число «девять», в христианской мифологии?

Дима был искренне удивлен, он даже не подозревал, что ощущения окружающего мира будут настолько достоверными, это ведь были не его воспоминания.

— Наплевать, — подумал Дима про себя, не получив ответа на свой вопрос.

Реальным было буквально все: сорокаградусная жара, металлические пластины сидения скамейки, канавка между кирпичами, которыми вымощена площадь. Сейчас, Дима ковырял в ней сандалией и всеми силами пытался адаптироваться в теле восьмилетнего ребенка.

Только что по его ступне прополз огромный, красный муравей, было страшно и очень щекотно.

Неожиданно стая голубей, взмыв в небо бросила под ноги густую тень, Дима давно не видел так много птиц, над своей головой — повседневная рутина. Он долго смотрел в небо и чуть не выпустил бутылку «бурбона» из рук, когда услышал у самого уха голос помощника.

— Ваш лимит времени — 2 часа 18 минут.

— Зачем так подкрадываться, — возмутился Дима.

— Извините, разработчики позволили мне использовать для собственной материализации только природные явления.

— Будешь, как бог, значит, гром и молнии?

— Так точно, и ветер, — ответил помощник.

— Ясно, и огонь из куста, — вялым голосом добавил Дима и покрутил перед глазами бутылку «бурбона».

— Мне бы ее завернуть во что-то, газету, или кулек? Слышишь?

— Могу ветром принести вон ту бумагу, — ответил помощник.

Дима покрутил головой в стороны, изучая периметр.

Постамент памятнику Колумбу, невдалеке, с четырех углов украшали миниатюрные, чугунные стелы, одну из них обернул лист бумаги, той в которую заворачивают, «с собой», еду в ресторанах.

— Ветром принесешь? — удивленно переспросил Дима помощника.

— По другому не смогу, ограничения.

— Слушай, вы серьезная кампания, что за ветер? Я тут, что один гулять буду?! Мне восемь лет, ты про киднепинг, детскую проституцию слышал? Я же белый ребенок, который находится за десять тысяч километров от своего дома!

Дима внимательно осмотрел себя с ног до головы. Он был крепкий мальчуган, невысокого роста, с небольшим, симпатичным брюшком и длинными вьющимися волосами.

— Вы же здесь с родителем?

— С родителями, — кривляя голос помощника, сказал Дима, — тут двое моих пап, забыл?

— Нет, конечно, — не обращая внимания на тон, ответил голос, — я не человек, у меня нет такой функции — «забыл». Технически ваши отцы, это один человек, все воспоминания извлечены из одной матрицы.

— Головы, — поправил помощника Дима.

Дима почему-то вспомнил, что только однажды обращался в поддержку google с вопросом, в 2011 году, когда они объединились с yuotube. Он тогда навсегда потерял доступ к своему видеоканалу.

— Это досадное недоразумение, — произнес помощник.

— Что? — спросил Дима.

— Потеря видеоканала, вам надо было быть настойчивей.

— Я написал двадцать три письма! В пятнадцать лет! Написать двадцать три письма!? Ты, понимаешь, о чем говорит этот факт?! И ни одного ответа!

По голосу Димы было слышно, что обида не прошла.

— Все ваши письма сохранены, — миролюбивым тоном произнес помощник.

— Ясно, — Дима махнул рукой и пошел за бумагой, чтобы завернуть бутылку.