Александр Спиридонов - Берлога для Уммки

— Цыпа, цыпа, цыпа!.. — донеслось до слуха Алекса. — Поди, касатик, попей. Замаялся, небось… Коша, коша, иди маленький, иди. — Старуха медленно пятилась назад, одной рукой обхватив бутыль, а другой делая движения вроде тех, что делают при кормлении кур. — Цыпа, цыпа…

«Цыпа», волоча за собою цепь, проковыляла к бадье и принюхалась, шумно втянув ноздрями воздух. Бабка, заткнув горлышко бутыли цветной тряпицей, опасливо отодвинулась. Пожарники, наоборот, слегка подались вперед. Перепончатокрылый опустил башку в емкость и стал быстро лакать, высовывая длинный и, как показалось Алексу, раздвоенный язык. Жидкость в бадье с легким хлопком вспыхнула и голубые сполохи пламени запрыгали вокруг жмурящейся от удовольствия морды ящера.

«Первачок видать неслабый, — подумал Алекс. — Ишь, усатый-то, аж облизывается».

Брандмейстер поднес ко рту мегафон и над котлованом раздался его хрипловатый бас.

— Внимание, всем приготовиться…

Спиро от любопытства подался вперед и, пытаясь удержать велокат, взялся за какой-то сук. Раздался треск. Подняв голову и увидев Алекса, брандмейстер открыл рот и выпучил глаза.

— Эт-та шта?! Посторонние в зоне! Эй, караульный, задержать!

— Гражданин! Гражданин! — кто-то в камуфляже отделился от армейского тягача и стал подниматься по песчаной насыпи.

Спиро понял, что ему нет никакого резона связываться с официальными лицами и, не мешкая, ухватил руль самоката. Преодолев дыру в заграждении, он услышал, как сзади заревел двигатель. Какой-то веткой с головы снесло кепку-сбейболку.

Вылетев на гравий, велосип потерял равновесие и седок больно приземлился на полотно дороги. «Черт, поймают! По дороге не уйдешь, в поле тоже не спрячешься…».

Внезапно его осенило: сторожевая будка — вот где можно укрыться. Подхватив велосип, Алекс толкнул выкрашенную зеленой краской дверь. В помещении было тихо.

Раздумывать было некогда и Алекс протиснулся боком в дверь сторожки, заведя в тамбур коридорчика роншаровский велосип. «Тоже ведь не бросишь — вещь чужая, окаянство какое!..».

Немного помедлив, Алекс толкнул колесом вторую дверь, обитую дерматином. Она медленно отворилась, отчаянно скрипя на несмазанных петлях.

— Есть кто, але? — произнес Спиро, почему-то уверенный, что ответа не будет.

Войдя в помещение, Алекс потряс головой. Ему показалось, что с его глазами что-то случилось: внутренние размеры сторожки никак не совпадали с размерами внешними. Во всяком случае, комната, куда он вкатил велосип, была значительно больше, чем можно было предположить. И еще это неприятное давящее ощущение в ушах.

У окна стоял массивный стол, накрытый ветхой серой скатертью с бахромой, перед столом — колченогий табурет. Возле голой бревенчатой стены помещался обширный диван, на другой стене, заклеенной разнокалиберными обоями, была вешалка с какой-то рухлядью (ватники, вылезшие шубы, драные кепки и ушанки). В комнату вдавалась большая русская печь, сияющая свежей побелкой, а напротив в углу висело большое мутное зеркало в облезлой раме. Пол был выскоблен и покрыт полосатыми половиками.

Прислонив велосип к печке, Алекс еще немного постоял, прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы. Тяжелый гул двигателя приближался, стекла избы легонько задрожали. Отогнув ситцевую занавеску, Алекс увидел, как по дороге, раскидывая гусеницами комья земли, проехал тягач.

«Угораздило же меня вляпаться, — с досадой подумал Алекс, пытаясь сообразить. как вести себя в этой ситуации, — начнут проверять документы, обнаружат, что нет регистрации, влепят штраф. Это в лучшем случае. Черт их знает, может быть, это секретная база какая-нибудь!».

Что-то мягко упало за его спиной, Спиро резко обернулся, готовый к самому худшему. На полу под вешалкой лежала шапка-ушанка. Алекс подошел к ней и поднял, чтобы повесить на место. Его внимание привлекла небрежно пришитая к засаленной подкладке полоска белой материи. Черным фломастером было выведено «Инв. №1122». Что-то щелкнуло в голове у Алекса, какие-то отдаленные воспоминания, словно ветер, взметнули обрывки давно пережитого и напрочь забытого. «Кажется, это называется дежавю. Переживание событий, до этого с тобой не происходивших, как происходивших. Что-то вроде этого…». Алекс вдруг вспомнил свою встречу с бабкой в валенках на проспекте Мира и, внутренне содрогаясь от нехорошего предчувствия, медленно водрузил пахнущую псиной ушанку себе на голову. «Теперь осталось посмотреть в зеркало, — подумал Спиро, прислушиваясь к собственным ощущениям. — Достукаешься, экспериментатор, крыша съедет, окончательно…». В этот момент за окном пророкотал мотор «НулАЗа», взвизгнули тормоза и хлопнула дверь.