Ярослав Спиридонов - Где ты была, пока я моргал? Анатомия ревности

© Ярослав Спиридонов, 2019

ISBN 978-5-0050-9876-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизнь человека пронизана страстями. Они придают ей свой окрас и привкус, заполняя обыденность и пустоты тем, ради чего хочется жить. Благодаря страстям жизнь приобретает свою динамику, свой ритм. Однако страсти имеют и оборотную сторону. Они разрушают человека, приближая его к тому, чего он больше всего боится. К тому, что сияет манящей пустотой, способной поглотить и лишить его самого важного – жизни. Возникает парадокс. Страсти придают ощущение жизни и одновременно, ближе к финалу, лишают его того самого ощущения, которым манили и которым снабжали вначале. Одной из таких страстей является ревность.

Ревность представляет собой, наверное, самую большую загадку, которую пытаются разгадать годами как психиатры, психоаналитики и психологи, так и люди, создающие и предлагающие нам мир художественных драм в разных формах и ритмах, но с одним печальным финалом. Первые, кстати, гораздо менее успешны. За более чем сто лет существования психология не дала почти ни одного исчерпывающего ответа на вопрос о природе ревности. Тем более она не дала ответа, как справиться с ревностью. Это не удивительно. Вопрос не просто сложен. Он касается самой природы человека, которая борется за желание ухватиться за другого и столкновением с невозможностью этого по одной простой причине – другой, он на то и другой, что является отдельным, иным, не частью или дополнением. Это болезненный конфуз «моего» и «не моего» одновременно. «Где ты была, пока я моргал?» – вопрошает ревнивец, намекая на то, что обнаружение отдельности любимой для него подобно катастрофе. Сам вопрос абсурден и со стороны вызывает улыбку, иногда доходящую до откровенного смеха. Однако трагедия заключается в том, что этот вопрос задается на полном серьезе. Правда, формы разнятся. Более того, вопрос задается на самом пике человеческой боли. И тут становится не до смеха.

Ревность представляет собой состояние абсолютной незащищенности перед силами собственных переживаний. Состояние единства чего-то хрупкого, неорганизованного и ранимого с сильным, угрожающим и организованным. Здесь любые разумные доводы неуместны и бесполезны. Ревность живет и питается тем, что порождают фантазии. И не принципиально, совпадают ли они с реальным ходом вещей или нет. Ревнивец страдает одинаково как при измене, так и при ее фактическом отсутствии. Она самодостаточна и без труда находит себе повод. Парадоксально, но при отсутствии фактических поводов ревнивец ревнует зачастую гораздо более острее, нежели при достаточных основаниях. Причина проста – механизм уже работает до возникновения реальных или выдуманных обстоятельств. Он в голове. Если хищник голодный – он найдет пищу. И неважно, съест ли он живую добычу или найдет падаль на помойке. Вопрос исключительно в силе голода и приложенных усилиях – «детективное агентство» в голове ревнивца даст нужный результат.

Самое странное, что те, кого ревнуют, этот повод со временем нередко и дают, подчиняясь закономерности ревнующего. Отчаянье, постигшее жертву ревности, в конце концов, может привести к тому, что ревность будет оправдана объективно. В моей практике эта причина является второй по значимости причиной для реальных измен. Закономерный вопрос, касающийся первой причины, кроется в том, что человека перестают видеть и замечать. Нет, его контролируют и проверяют. Но не видят. С ним не говорят, не слышат, не признают его право на свое.

Ревность представляет собой фундаментальное чувство, в корне пронизывающее человеческие отношения с самых ранних этапов жизни. Можно удивляться, наблюдая беспокойство малыша при приближении к маме старшего братика. Можно удивляться парадоксально организованному хаосу эмоций, накрывающего взрослого разумного человека, который без всякого повода начинает подрывать изнутри, казалось бы, с виду благополучные отношения. И, наконец, можно удивляться тому полнейшему бессилию человека перед этими чувствами. Рациональные заключения из серии «психологи говорят», направленные на то, чтобы человек понял, что «ревновать – это плохо», ни к чему не приводят. В лучшем случае – временное облегчение в силу организации сознательных волевых усилий. Но проходит время – и все возвращается. Мысли, чувства, логические схемы продолжают обслуживать внутреннего «зверя», который постоянно хочет есть. А питается он информацией, что имеется в наличии, складывается в привычную схему, а чего нет – с легкостью додумывается. Благо интеллектуальная поисковая активность ревнивца уступает разве что подобной работе мысли параноика. Но они недалеко стоят друг от друга. В психиатрии давно известна цепочка: ревность – алкоголь – бред ревности – паранойя.