Анастасия Баталова - До встречи в смертинете

Погода в канун Рождества мягкая — белый сиамский кот лёг на город брюхом. На припаркованных автомобилях тонкая корочка снега: ни дать ни взять — пряники в сахарной глазури!

В супермаркетах пахнет мандаринами и всегда скидки на конфеты в коробках. В каждом детском саду и в каждой школе не покладая ножниц вырезают бумажные снежинки.

Роберт отпустил такси на углу, чтобы купить ёлку. Воздух, насыщенный предвкушением праздника, по-особенному щекотал ноздри.

Люди спешили мимо с подарочными пакетами. Огромная надпись — Счастливого Рождества! — над головой Роберта из белой стала голубой, потом синей, а после снова просветлела до белой. Никогда в своей жизни Роберт ещё не был так сильно уверен, как сегодня, в том, что всё будет хорошо. Ожидание чуда поселилось в каждой клеточке его больного сердца.

Рождество — лучшее время, чтобы умереть…

Он купил ёлку и пошел домой. Будущее прояснилось — как рассветное небо заиграло нежными красками приближающегося дня.

— Я бы сама купила! Надо же — притащил! Тебе нельзя напрягаться! — всплеснула руками жена.

— Я хотел лично поселить торжество в доме. Для меня это важно. Может, последний раз…

— Не говори так!

Роберт взглянул на жену с усталой укоризной: она ведь давно знает, что он умрет, но не перестает говорить фальшивые слова.

— Здорово, папа! Она вдвое выше меня!

Дочь в пышном платьице со школьного бала — прелесть! Подол невесомый и жесткий — как безе — усыпан мелкими радужными блестками. Сын в шапочке с оленьими рогами. На Рождество будут гости. По квартире полз запах запеченной курицы. Роберт любит свою семью. И всегда любил.

Сердце сжалось в груди как пригретый за пазухой новорожденный щенок.

— Пусть будет, как ты хочешь, — сказала жена, впервые за годы его болезни улыбнувшись искренне и потому грустно.

Роберт шагнул и молча заключил её в объятия:

— До свидания… — шепот в самое ухо, — на всякий случай, если не успею сказать. Спасибо…

Роберт благодарил эту женщину за то, что она прошла вместе с ним большой отрезок извилистой дороги между рождением и раем. Он больше не боялся смерти — Дживанна была закончена и отправлена по электронной почте менеджеру компании Смертинет, ведущему его клиентский договор.

Проснувшись утром в постели, чистой, пышной как свежий снег за окном, Роберт почувствовал: времени осталось совсем мало. На внутреннем таймере включился обратный отсчет. Он осторожно поднялся, раздвинул шторы и утопил взор в тишайшем белом океане. Улица пустовала — после ночного праздника люди обычно отсыпаются до обеда — ничто не вмешивалось в беззвучное торжественное шествие королевы-зимы. Роберт взглянул наверх. Бледно-голубая прозрачность неба, тонкое кружевное облако — точно брошенная наугад свадебные подвязка… Ему пришло на ум ещё одно дело, которое недурно было бы успеть сделать — посетить могилу Графа.

Пойти одному? Жену не хочется напрягать — на ней и так весь дом. А кто нажмет на кнопку вызова медицинского агента, случись что?

Роберт нашел в соцсети контакты Кирилла и позвонил. Они не виделись много лет — почему бы и нет?

Кирилл был приятно удивлен звонком из прошлого, но от предложения встретиться и прогуляться деликатно заслонился щитом неотложных дел. Ему ли, востребованному и состоятельному человеку, разделять стариковскую ностальгию истерзанного инфарктом чувака, которого он знавал в какие-то лохматые годы?

Кирилл закончил платное отделение в Академии и стал успешным дизайнером. Не великим художником, конечно, как мечтал. Академия дала ему ровно столько, сколько он способен был взять.

Звонок Роберта изрядно потешил его самолюбие и с корнем вырвал чахлый росток детской зависти к талантам. Роберт ведь тоже не стал великим художником, хотя мог! Более того, он, имея куда более сильный талант, не добился даже того, чего сумел хитростью и потом добиться посредственность-Кирилл. И сейчас некогда одаренный Роберт звонит ему со дна совершенно разбитой, как бабкино корыто, жизни и просит сходить с ним на могилу собаки! Какая упоительная ирония судьбы…

Нажав «отбой», Кирилл откинулся в офисном кресле преисполненный умиротворенного веселья. Ему хотелось потрясти в воздухе кулаком и по-пацански воскликнуть: «Йесс!» Он заказал кофе с коньяком и весь оставшийся день пребывал в отличном настроении.

Роберт принял решение почтить память Графа вместе с сыном. Пусть парень узнает, с каким удивительным псом повезло свидеться на свете его деду. Возможно, подростку будет скучно плестись со скоростью больного человека по незнакомым переулкам невесть куда, но когда ещё ему представится возможность откровенно и обо всем поговорить с отцом? Роберт каялся, что не уделил сыну должного внимания, всю жизнь пробарахтавшись в жалкой лужице собственной рефлексии. Паломничество на могилу Графа мыслилось как прощальное благословение, беспомощная попытка искупления его отцовской вины.