Роберт Франклин Янг: Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1976-1989

— А ты, крошка, тоже выглядишь усталой.

— Нет, ничуть, мистер Карпентер. Ни капельки. Я же на два года старше Скипа. Он еще маленький.

Оставшиеся два одеяла он свернул в некое подобие подушек и пристроил у огня. На одно уселся сам, на другое села Марси.

Весь вечер из-за защитного экрана то и дело доносились рев, рык и ворчание; но теперь вместо этого послышались жуткие звуки, которые напоминали грохот гигантской асфальтодробилки. Пол пещеры дрогнул, и на стенах отчаянно заплясали отсветы костра.

— Похоже, что это тиранозавр, — сказал Карпентер. — Не бойся, крошка. Здесь опасаться нечего — через наше защитное поле не пробьется даже целая армия ящеров.

— А почему вы зовете меня крошкой, мистер Карпентер? У нас так называется сухой и жесткий маленький кусочек хлеба.

Он рассмеялся. Звуки, доносившиеся из-за защитного поля, стали слабее и утихли вдали — видимо, ящер направился в другую сторону.

— На Земле это тоже называется крошкой, но ничего обидного тут нет. Дело не в этом. Крошкой у нас называют еще девушек, которые нам нравятся.

Наступило молчание. Потом Марси спросила:

— А у вас есть настоящая девушка, мистер Карпентер?

— Да в общем-то нет. Я бы так сказал: есть одна, но я ее, образно выражаясь, боготворю издали.

— Непохоже, чтобы вам от этого было много радости. А кто она такая?

— Моя главная помощница в Североамериканском палеонтологическом обществе, где я работаю, — мисс Сэндз. Ее зовут Элейн, но я никогда по имени ее не называю. Она следит за тем, чтобы я ничего не забыл, когда отправляюсь в прошлое, и устанавливает перед стартом время и место по времяскопу. А потом она и еще один мой помощник, Питер Детрайтес, дежурят, готовые прийти ко мне на помощь, если я перешлю им банку консервированной зайчатины. Понимаешь, это сигнал бедствия. Банка как раз такого размера, что ее может перебросить во времени палеонтоход. А заяц в нашем языке ассоциируется со страхом.

— А почему вы боготворите ее издали, мистер Карпентер?

— Видишь ли, — задумчиво ответил Карпентер, — мисс Сэндз холодна, равнодушна, как богиня, понимаешь? Впрочем, вряд ли ты можешь это понять. В общем, такую богиню можно боготворить только издали и смиренно ждать, когда ей вздумается над тобой смилостивиться. Я… я ее до того боготворю, что при ней совсем робею и теряю дар речи. Может быть, потом, когда я с ней поближе познакомлюсь, дело пойдет иначе. Пока что я знаком с ней три месяца.

Он умолк. Сережки-говорешки в ушах Марси блеснули в свете костра — она повернула голову и ласково взглянула на него.

— В чем дело, мистер Карпентер? Язык проглотили?

— Я просто задумался. Если на то пошло, три месяца — это не так уж мало. За это время вполне можно понять, полюбит когда-нибудь тебя девушка или нет. Мисс Сэндз меня никогда не полюбит — теперь я точно знаю. Она даже не взглянет на меня лишний раз без особой надобности, двух слов со мной не скажет, разве что позарез необходимые. Так что, если я даже решу, что хватит боготворить ее издали, соберусь с духом и скажу ей, что я ее люблю, она, вероятно, только рассердится и прогонит меня с глаз долой.

Он встал.

— Ну ладно, мадемуазель, не знаю, как вы, а я устал. Кончим на этом.

— Если хотите, мистер Карпентер.

Она уже спала, когда он нагнулся, чтобы укрыть ее одеялом. Некоторое время стоял, глядя на нее. Она повернулась на бок, и отсвет костра упал на коротко подстриженные лютиковые волосы у нее на шее, окрасив их в красно-золотой цвет. Ему вспомнились весенние луга, усеянные лютиками, и теплое чистое солнце, возвещающее о том, что наступило росистое утро…

На следующее утро Карпентер, не теряя времени даром, собрался в путь. Марси и Скип были готовы на все, лишь бы остаться пожить а пещере, но он объяснил, что, если будут сидеть на месте, похитители их два счета обнаружат, и поэтому лучше нигде надолго не останавливаться.

Никакого определенного плана действий пока еще не было. Размышляя, что делать дальше, он предоставил трицератанку самостоятельно выбирать дорогу по равнине — сверхчувствительной навигационной аппаратура ящерохода это было нипочем.

В общем-то у Карпентера было только две возможности. Во-первых, он мог и дальше опекать детей, прятаться вместе с ними от похитителей, пока не подоспеет подмога в лице Космической полиции Большого Марса. Во-вторых, он мог вернуться в точку входа и дать сигнал мисс Сэндз и Питеру Детрайтесу, чтобы те перебросили трицератанк в настоящее время. Второй путь был несравненно безопаснее. Он так бы и поступил без всяких колебаний, если бы не два обстоятельства. Первое: хотя Марси и Скип, несомненно, могут приспособиться к цивилизации, столь похожей на их собственную, вряд ли они будут чувствовать себя в новых условиях как дома. И второе: рано или поздно они осознают ужасную истину, что их собственная цивилизация, оставшаяся на 79 062 156 лет в прошлом, уже давным-давно бесследно исчезла, и из технологических мечтаний, которые они привыкли чтить как святыню, ровно ничего не вышло…