Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том I

Семенов заходясь от боли и почти теряя сознание, попросил Всевышнего наказать изувера-маньяка, и как ни странно это случилось!

Рядом с ними возник ниоткуда невысокий пацан, с круглой головой и красным лицом сорокалетнего мужика, нагло улыбаясь, он глядел на ошалевшие рожи двух бодигардов и узбека, и вежливо попросил заканчивать с экзекуцией, или вынужден будет надавать им всем шпицрутенов.

Тот, что звался Богдан, только попытался взять оборзевшего пацана за руку, получил, тут же ожёг третьей степени, и завыл, дуя на ладонь, но все же попытался достать наглеца ногой, пацан со смешком — Ой, значица так! — увернулся.

Второй здоровяк по прозвищу Палач попытался вполне профессионально сделать — «вертушку», метя в голову юркого малыша, в полной уверенности, что попал, что-то хрустнуло, добрав разворот, с ужасом увидел падающего напарника и смеющегося пацана.

Осознав только теперь быстроту и уровень подготовки противника, не все могли один на один совладать с бывшим бойцом ОМОН, краповым тёмно-бордовым беретом, когда-то служившим в ОМСДОН имени Феликса Дзержинского, теперь выжидал.

Пацан пошёл на него, абсолютно спокойный.

Глядя на это Палач (Поладырь Степан Константинович), почему-то вспомнил рассказ японца Фунакоси о бое с новичком, вызвавшем мастера Кендо (схватки на мечах), в учебном бою на боккенах. Юнец, заранее решил, что проиграет Мастеру, и таким образом попадёт к нему в ученики (кохай), выглядел как море в штиль, увидев такую волю и самообладание, Сенсей отказался от схватки, признав своё поражение.

Так вот, хитрый Палач сделал шаг назад (свой излюбленный приём), а затем мгновенно подскок на два шага вперёд, выбросив вперёд «цуки» Сэйкэн и ногой Май-Гэри — прямой удар вперёд в корпус.

Однако промазал и в ответ получил увесистый Маваши-Гэри — круговой удар в голову. Растяжки у Арсата были, как у Насти Волочковой (хотя Автору доподлинно известно у каратеки и балерин они разные).

Вот оно, обещанное ранее, в Главе 9 —».. погони, да ещё лучше со стрельбой и драками, криками кияя! Маваши-гири и прочие теквандо!», потерпите, то ли ещё будет.

Ботинок, с виду тщедушного шкета, пребольно въехал в ухо, от чего оно тут же распухло и налилось кровью. Но Степан устоял, хотя перед глазами все плыло.

На автомате, закреплённых, годами тренировок рефлексах, из передней стойки дзэнкуцу дати, нанёс сюто гаммэн ути — страшной силы удар ребром ладони сбоку по шее противника. Эффект оказался обратным, тот выставил блок сэйкэн дзёдан укэ — верхний блок предплечьем и, набитое на тамэшивари до деревянной кондиции ребро ладони Палача, столкнулось с чугунным рельсом блока широ. Хрустнула кость. Почти одновременно его, то есть Арсата хидза — колено ударило в лицо аки.

Иппон.

От удара в голове Степана Константиновича возник шум, звон, «лопнула лампочка», а затем он примитивно приземлился на пятую точку и затих. Потом пришёл в себя от дикой боли, его лежащего связанным на толстой, длинной стальной трубе, бил стальными прутьями по голой жопе, довольный пацан с дьявольской рожей.

Рядом также лежали попами кверху, под 45 градусов — узбек и Богдан, у последнего на сидалищно-пердильном мышце кожи почти не было, одно кровоточащее мясо, лежащего с другой стороны узбека экзекуция пока, судя по белой коже с обильным волосяным покровом, ещё не коснулась.

И долго ещё из Склада хранения, человеческим трудом, созданных механизмов и материалов, наполненного нечеловеческими страстями и болью, раздавались жуткие крики, стоны, нагоняя страх на гастарбайтеров, живущих в дюралевых контейнерах с товаром рынка стройматериалов.

У колеса джипа, стоявшего впритык к стене склада, лежал труп водителя из той же команды, доставившей сюда Семенова. Он, топтался у тачки, когда услышав крики братков, поспешил на помощь, даже стрелял, но промахнулся и был убит, брошенным с двадцати пяти метров увесистым стальным шариком, точно в лоб, в темноту! Второй контрольный, брошенный следом попал в шею, раздробив кадык.

Изуродованный, но живой, освобождённый, и кое-как умытый своим спасителем водой из ржавой пожарной бочки, что была рядом с пожарным же щитом ССС отплёвывался сквозь разбитый рот кровью. Лежал он у самых деревянных ворот склада, огромных, чёрных, обитых полосами железа, которые вполне бы могли сойти за резервные, наверно есть и такие, особые ворота в Ад.