Ричард Мэтисон - Я – легенда

У него перехватило дыхание. Это был его мир, тот мир, где такие, как он, могли сидеть в креслах или на кушетке, не проваливаясь в них с головой; подходить к столу и брать любую вещь, а не проходить под ним, не нагибаясь; включать и выключать лампы, а не стоять беспомощно под ними, как под деревьями.

Она вышла из маленькой комнаты и увидела его.

Мышцы на лице дернулись. Скотт дрожал, глупо разглядывая женщину. Возглас изумления готов был вырваться из его горла.

Женщина будто приросла к полу. Одна ее рука была прижата к щеке, а глаза расширились от потрясения. Время остановилось, исчезло, перестало существовать. Женщина смотрела прямо на него.

«Это мираж, – настаивал его рассудок, – это только мечта».

Потом женщина медленно, напряженно двинулась к двери.

Скотт отпрянул, чуть было не соскользнул с края ступеньки, но, налетев на поручень, устоял. Когда она открыла крошечную дверь, он не без напряжения выпрямился.

– Кто вы? – испуганно прошептала женщина.

Он не мог отвести взгляд от ее нежного лица, от точеного носика и губ, от зеленых бусинок-глаз, от маленьких, напоминающих розовые лепестки ушек, едва видимых сквозь чистое золото волос.

– Пожалуйста, входите, – сказала она, придерживая распахивающийся халат тонкими, белыми, как гипс, руками.

– Меня зовут Скотт Кэри, – ответил он сорвавшимся на писк голосом.

– Скотт Кэри, – повторила красавица. Имя было незнакомо ей. – Вы… – она смешалась, – вы… как я?

Теперь Скотта уже трясло.

– Да. Да!

– О, – выдохнула она.

Они смотрели друг на друга.

– Я… я слышал, как вы пели, – проговорил Скотт.

– Да, я… – И нервная улыбка, пробежав по бледным губам, исказила их. – Пожалуйста, – робко повторила она. – Вы не хотите зайти?

Скотт без колебаний шагнул в фургон. Все было так, как будто он знал эту женщину всю жизнь и теперь вернулся к ней после долгого путешествия. Он прочитал слова, написанные на двери: «Миссис Том Большой Палец». Скотт глядел на нее со странной, темной страстью.

Красавица закрыла дверь и повернулась к нему лицом.

– Я… я была удивлена, – произнесла она, еще плотнее запахивая желтый халат. – Это так странно.

– Знаю, – кивнул он, прикусив нижнюю губу. – Я уменьшающийся человек, – выпалил Скотт, ощутив вдруг страстное желание сообщить ей об этом.

– О, – после минутного молчания произнесла красавица.

Скотт не знал, что звучало в ее голосе – разочарование, жалость или опустошенность. Их глаза встретились.

– Меня зовут Кларисса, – сказала женщина.

Их руки соединились. Скотт, казалось, не мог дышать: воздух застревал в горле.

– Что вы здесь делаете? – спросила она, высвободив руку.

– Я… пришел… – Это было все, что смог выговорить Скотт.

Он продолжал смотреть на нее, все еще не доверяя собственным глазам. Стыдливый румянец побежал по ее щекам. И, глубоко вздохнув, Скотт начал успокаиваться.

– Я… я… извините. Все дело в том, что я никогда… – Он беспомощно повел руками. – Никогда не видел таких… Это… – Скотт дернул головой. – Я не могу выразить словами…

– Я знаю, знаю, – торопливо вступила она, пристально посмотрев на него. – Когда… – Женщина запнулась и откашлялась. – Когда я увидела вас перед дверью, то не знала, что подумать. – Кларисса нервно засмеялась. – Думала, схожу с ума.

– Вы одна? – неожиданно спросил Скотт.

Она недоуменно взглянула на него и переспросила:

– Одна?

– Я имею в виду ваше… имя. Ну то, на двери, – уточнил он, не понимая, что задевает ее за живое.

Кларисса успокоилась, и лицо ее смягчилось. Она грустно улыбнулась и повела маленькими круглыми плечиками.

– А, это мой псевдоним. Всего лишь псевдоним.

– Понятно, – кивнул Скотт, в смятении силясь проглотить тяжелый сухой комок, застрявший в горле. Кончики пальцев пощипывало так, будто они отходили после обморожения. – Понятно, – повторил он.

И они все смотрели друг на друга, словно не могли поверить, что это происходит наяву.

– Полагаю, вы читали обо мне, – добавил Скотт.

– Да, – ответила она. – Сочувствую…

Не дав ей договорить, он мотнул головой.

– Это не важно. – Дрожь пробежала по его спине. – Так хорошо, что… – Скотт замер, глядя в ее мягкие глаза, и тихо-тихо пробормотал: – Так хорошо, что…

Его руки дрожали от подавляемого желания: хотелось протянуть их и коснуться ее.

– Так странно было увидеть эту… комнату… здесь, – говорил он, нервно пожимая плечами. – Я так привык к огромным вещам, что, когда увидел маленькие ступеньки, ведущие сюда, наверх…