Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

— Шимановского убрали не только для того, чтобы свалить на него одного все эти преступления! — забыв, где находится, почти прокричал Вальдман. И тут же спохватился, оглянулся на немолодого прапорщика, проверяющего возле турникета документы у посетителей управления. Немного помолчав, прибавил уже гораздо тише: — Но и с целью направить расследование о происхождении золота по ложному пути.

Бобров вопросительно поднял бровь.

— Каким макаром?

Участковый, склонившись к нему, пояснил:

— В кармане брюк Шимановского нашли несколько мелких самородков и мятую записку, написанную рукой неизвестного: «Груз прибудет в пятницу тем же теплоходом. Место передачи — прежнее. Раньше времени в Скадовске не появляйтесь — опасно…»

— Вы считаете, что эта записка — туфта? — осведомился Вадим, задумчиво почесывая переносицу.

— Ну, понятное дело! — обычно всегда бледное лицо Вальдмана из-за жары слегка разрумянилось и лоснилось от пота. — Скадовский порт осуществляет грузопассажирские и автопаромные перевозки в основном на турецком направлении. Были случаи, когда прыткие делки переправляли к нам из этой страны золотые ювелирные украшения не очень высоко качества. Но о самородках никто никогда не слышал! Зачем бы их везли в Украину, если есть страны, где за них отвалят куда больше?

— Наверно, вы правы! — согласно качнул головой собкор. — Записка рассчитана на простачков…

Вальдман невесело усмехнулся:

— Тем не менее, из-за нее происхождение золота на складе в Токмаке, у бердянских браконьеров и в машине, попавшей в аварию, теперь расследует одна только Служба безопасности Украины, уже без полиции. Ведь получается, что дело-то вроде как связано с контрабандой, а контрабанда — парафия спецслужб.

— То есть полиция к этому делу уже не имеет никакого отношения?

— По сути, не имеет!

Перед тем, как проститься, участковый шепнул Боброву, что завтра ему нужно маршруткой приехать в Токмак и в восемь вечера возле автовокзала сесть в старенький «Москвич-412». Водитель — доверенный старичок Вальдмана из Суворовки — будет знать, куда следует отвезти своего пассажира…

Часа через три Сергей позвонил и огорошил новостью: приказом министра Любарский отстранен от должности. Его обвиняют в халатном отношении к обязанностям, что привело к резкому ухудшению криминогенной обстановки в районе, а также нарушении спецпредписаний при задержании особо опасного преступника, вследствие чего жизнь и здоровье сотрудников были подвергнуты неоправданному риску.

— И что теперь будет с Любарским? — поинтересовался Вадим.

— Да ничего особенного! — со вздохом проговорил участковый. — Пристроят кем-нибудь в другом отделе, а то, чего доброго, еще и в Запорожье переведут…

— И кто теперь у вас главный? Надеюсь, не Рыженко?

— Нет, исполняющим обязанности начальника назначили другого заместителя — Журбу. Он мужик справедливый и с криминалом точно не связан…

На улице уже совсем стемнело, и изрядно подуставший за день собкор, хотел было завалиться в постель пораньше, понимая, что следующей ночью вряд ли удастся нормально выспаться. Он быстренько ополоснулся под душем, швырнул на диван подушку и щелкнул выключателем. Но лечь не успел — зачирикал дверной звонок.

Вадим опять включил свет и, ругнувшись про себя, пошлепал в прихожую.

К его немалому изумлению на пороге стояла бывшая свояченица Клавка.

— Мне нужно с тобой поговорить!

Бобров отступил в сторону, давая гостье войти в квартиру.

— Что стряслось? Небось, опять какие-то проблемы у Юльки? — недовольно спросил он, кивком головы приглашая Клавку следовать за собой на кухню. — Чем тебя угостить — чаем или кофе?

— Не беспокойся! — отмахнулась бывшая свояченица, присаживаясь на табурет. — Некогда мне чаи распивать, меня такси внизу ожидает…

Хозяин пожал плечами и, присев на подоконник, грустно усмехнулся:

— Ну, выкладывай, что там у тебя?

— Костик опять загулял! — выдохнула гостья. — Сестра сама не своя, рыдает, как белуга! С пяти часов вечера не может успокоиться. Боюсь, как бы она не наложила на себя руки… Я на всякий случай все лекарства, какие были у нее в квартире, спустила в унитаз. И попросила приглядеть за Юлькой соседку, тетю Полю, а сама — к тебе…

— А чем я-то могу помочь? — поморщился Вадим.

— Ты один умеешь успокаивать Юльку, — сдавленно проговорила Клавка, готовая вот-вот расплакаться. — Поехали, поговоришь с ней, уложишь ее спать!