Константин Минин - Кусь-кусь. Искатели жизни

— Там ей самое и место. Тебе кофе сделать?

— Сделай. И бутерброд с джемом, пожалуйста.

Алексею не нравилось наблюдать за процессом синтеза пищи и поэтому, еще в первый год жизни в общежитии, он заменил стандартный кухонный автомат собственным, с непрозрачной дверкой.

Автомат утробно звякнул, оповещая о завершении синтеза завтрака.

— Ну, рассказывай, что ты предлагаешь делать, — спросил Алексей, высунув из ванной комнаты испачканное зубной пастой лицо.

— Я уже все сделал! Всю ночь из-за этого не спал, — радостно ответил Максим.

Эти слова насторожил Алексея. Он доверял другу, но решимость того зачастую выходила боком для них обоих.

— А подробнее? — спросил Алексей.

— Скоро сам все увидишь, — сказал Максим, расставляя чашки с горячим ароматным кофе на невысоком журнальном столике.

Вы когда-нибудь задумывались, что значит чувствовать себя крысой? Не в смысле предать кого-нибудь, а настоящей, живой, ну или почти живой, крысой?

Думаю, немногие ответят на этот вопрос «Да». Вот и Максим до этой ночи ни разу даже не пытался втиснуть матрицу своего сознания в искусственный мозг собираемых им роботов.

Одно дело собрать по инструкции робоконструктор. Загрузить в него готовую, созданную кем-то другим, матрицу управления. Запустить и наслаждаться общением с почти разумным питомцем.

Но совсем другое дело, когда ты сам проектируешь робота и создаёшь для него матрицу управления на основе собственного разума. Это куда более амбициозное и трудоёмкое занятие, но и результат такой работы будет куда более выдающимся. Вместо обычного робота питомца ты получишь свою копию, да что там говорить, ты получишь самого себя, только в теле робота. В нашем случае — в теле крысы.

Целая ночь потребовалась Максиму на адаптацию матрицы и настройку драйверов.

Очень сложно научить свой разум, ну или его копию, управлять незнакомым ему телом. И хорошо если у этого тела столько же конечностей, сколько и у человека. В таком случае правая рука становится правой передней лапой, левая нога — левой задней и так далее. Но вот что делать с хвостом? Движение какой части тела человека может соответствовать движению хвоста крысы? А осязательная функция усов? А банальная способность шевелить ушами?

Все это непросто, и всему этому нужно обучать копию своего сознания, загруженную в робота.

Целая ночь понадобилась Максиму и его двойнику, запертому в теле крысы, для того, чтобы научиться мало-мальски сносно управлять новым телом. И вот теперь Максим, цепляясь коготками за ворсистое напольное покрытие, прижимаясь брюшком к нему, пробирался в учебный корпус.

Запертый в тело робота Максим почти сразу понял, что эффектное утреннее появление в комнате Алексея не стоило тех затруднений, которое оно за собой повлекло.

Как только человек-Максим закрыл за собой дверь комнаты Владыкина, маленький, серый зверёк с человеческим сознанием остался один в длинном коридоре на третьем этаже жилого корпуса.

Благодаря раннему часу коридор был пуст, из многочисленных комнат никто не входил и он оставался незамеченным. Но полагаться на удачу не входило в планы Максима.

Путь, который в нормальном состоянии должен был занять не более пятнадцати минут, теперь приходилось проходить коротким звериными лапками, скрываясь от глаз случайных свидетелей и щеток роботов-уборщиков.

О том, чтобы воспользоваться лифтом, не было и речи. Первым препятствием на пути Максима оказалась лестница. Обычные ступеньки были слишком высокими для его нового тела, и первый лестничный марш Максим пролетел, кувыркаясь и ударяясь мордочкой, спинкой и другими частями крысиного тельца о твердое покрытие ступеней.

Пройдя в себя от кувырков и кульбитов Максим, первым делом, обрадовался тому, что в процессе настройки он так и не успел подключить к своему сознанию и заставить работать большинство датчиков боли.

Максим проверил уровень полученных повреждений и с удивлением обнаружил, что робот совсем не пострадал.

«Повезло!» — с растерянным раздражением подумал он.

Привычно не доверяя везению, остальную часть лестницы Максим преодолел, аккуратно спрыгивая с одной ступеньки на другую.

«Наверх будет сложнее» — подумал он, одновременно отмечая про себя, что маленькое тело, с каждым новым прыжком становится послушнее, а прыжки — точнее и легче.

Пробегая по зимнему саду, расположенному между тремя корпусами академии и соединяющему их, Максим всматривался в приближающийся учебный корпус, стараясь думать «как крыса».